Никколо Амманити - Да будет праздник

Фабрицио Чиба за рулем своей “веспы”, плюющейся темным дымом, стоял на светофоре на пересечении виа Салариа и бульвара Королевы Маргериты. Ему удалось разыскать и починить мотороллер.

Рядом встал скутер с парочкой юных девиц, из-под джинсов с низкой талией выглядывали трусики и попки. Они задержали на нем взгляд и восторженно взвизгнули, а потом сидящая сзади девица спросила:

– Извини, ты не Чиба? Писатель с телевидения?

Фабрицио сделал фирменную ироничную улыбку, обнажив отбеленные зубы.

– Да, но никому об этом ни слова. Я на секретной операции.

Светленькая спросила:

– Неужто едешь на праздник на виллу Ада?

Писатель пожал плечами, словно говоря: “Приходится, ничего не поделаешь”.

Вторая девица, с резинкой во рту, стала проситься:

– Можешь нас провести, а? Ну, пожалуйста… Умоляю… Там все будут…

– Я бы с радостью, но, увы, никак нельзя. Жаль, вы составили бы мне чудесную компанию.

Загорелся зеленый. Писатель включил первую передачу, и “веспа” тронулась с места. Чиба успел увидеть свое отражение в витрине бутика. По такому случаю он надел светло-коричневые полотняные штаны, светло-голубую рубашку “оксфорд”, синий потертый галстук “кембридж”, принадлежавший еще его дедушке, и пиджак на трех пуговицах из хлопка “мадрас” от Дж. Крю, в серо-белую полосочку. Все надлежащим образом измятое.

Чем ближе была вилла Ада, тем медленнее двигались машины. Бригады регулировщиков пытались отвести часть потока на виа Кьяна и виа Панама. Сверху кружил вертолет корпуса карабинеров. На тротуаре по обеим сторонам улицы, напирая на временные ограждения, шумела толпа, которую сдерживало полицейское оцепление в шлемах и бронежилетах. Было много диссидентской молодежи из социальных центров, выступавшей против приватизации виллы Ада. С балконов свешивались транспаранты. “КЬЯТТИ МАФИОЗИ! ВЕРНИ НАМ НАШ ПАРК!” “ГОРОДСКОЕ СОБРАНИЕ – ШАЙКА ВОРОВ!” И еще: “ВИЛЛА АДА ДОЛЖНА ВЕРНУТЬСЯ К ГОРОЖАНАМ!”

Фабрицио решил сделать остановку и взвесить аспект, который он не принял во внимание. Участие на приеме у Кьятти негативно отразится на его имидже интеллектуала “с убеждениями”. Ведь он писатель левой ориентации. Он открывал Национальный конгресс Демократической партии, требуя срочных мер по спасению агонизирующей итальянской культуры. Он не уклонялся ни от одной презентации в “Леонкавалло” или “Бранкалеоне” [14].

“Я еще могу спокойно вернуться домой, никто меня не видел…”

– Эй, педр-р-рила!

Фабрицио обернулся. Из окошка притормозившего рядом “порше-кайен” весело выглядывал Паоло Бокки.

“О нет!”

– Слышь, писатель, брось уже этот драндулет и садись в машину! Въедешь на виллу как белый человек.

– Езжай, езжай, мне надо позвонить, увидимся там, – соврал Фабрицио.

Хирург показал на стайку молодежи в арафатках.

– А этим гаврикам чего тут надо? – И тронулся, гудками разгоняя толпу.

Что же делать? Если смываться, то прямо сейчас, не мешкая. Фотографы и телерепортеры рыскали вокруг, охотясь за гостями.

Глядя на активистов из социальных центров, которые кричали полицейским: “Вы дерьмо и дерьмом останетесь”, Фабрицио сказал себе то, о чем время от времени непостижимым образом забывал: “Я писатель. Я рассказываю жизнь как она есть. Как когда-то я обличал вырубку тысячелетних лесов в Финляндии, так теперь я смешаю с грязью эту банду мафиозных толстосумов. Крепкая статейка в разделе культуры в газете “Репубблика”, и мало им не покажется. Я не такой, как они. – Он оглядел свой мятый костюм. – Меня не купите! Я вам задам жару!” – Он сел на мотороллер, завел его и смело двинулся навстречу толпе.

Состав зрителей за оцеплением менялся. Теперь это были в основном девчонки-подростки и целые семьи, которые защелкали сотовыми и закричали ему вдогонку, чтобы он остановился.

Наконец он подъехал к входу, у которого дежурило десятка два сотрудниц службы регистрации и патруль частной охраны. Светловолосая девушка в элегантном облегающем костюме шагнула ему навстречу.

– Добрый день, рада видеть вас здесь. Не получив от вас подтверждения, мы не были уверены в вашем присутствии.

Фабрицио снял Ray Ban и поднял на нее глаза.

– Вы правы, я страшно виноват. Как мне заслужить прощение?

Девушка улыбнулась:

– Вам не за что извиняться… Мне достаточно получить ваше приглашение. – И протянула руку.

Фабрицио достал конверт. Внутри, помимо приглашения, лежала магнитная карта. Он отдал ее сотруднице, та провела ею по считывающему устройству.