Виктор Вайнерман - Рассказы

Ещё засветло родители ушли в театр. Оставили ему еду, открыли банку любимого вишнёвого компота и показали, на какой полке в холодильнике она стоит. Оставили включённым телевизор и разрешили крутить тумблер, переключая каналы.

«Пока идут передачи, ничего не бойся, — сказали они. — А потом мы вернёмся. Если захочешь почитать, порисовать или лечь спать до нашего прихода, ты знаешь, как его выключить».

Всё это означало редкое доверие, и поначалу Шурику даже нравилось быть одному. Родители обещали прийти не позже одиннадцати.

Но вот стало темнеть. Пятнадцать минут двенадцатого… половина. Пробило полночь, а их всё нет. Любимый компот уже не может помочь Шурику избавиться от тугого комка, прочно засевшего в горле. Особые картинки в особых книгах, запрятанных родителями в третий ряд на верхней полке книжного шкафа, изучены и возвращены на прежнее место. Отцовский кортик, извлечённый из недр шифоньера, забыт в родительской комнате на полу в коробке из-под обуви.

Шурика душат обида и страх. Его что, хотят испытать? Так нечестно! На самом деле это слишком жестокое испытание. Да они просто не сдержали своего обещания, забыли о нём!.. Хитренькие! Оставили его одного, а сами-то вдвоём. Он никогда ещё не оставался один в такое позднее время.

Передачи по телевизору закончились. Экран ярко светился, безжалостно напоминая, что ни в одной, ни в другой комнате никого, кроме Шурика, нет. Мальчик вдавил в панель кнопку выключателя, одновременно вжав голову в плечи. Наступившая темнота тяжело опустилась на него. Всхлипывая, Шурик на ощупь расстелил постель и забрался под ватное одеяло.

Пружинная сетка привычно приняла форму его тела. Ему даже не хотелось, как обычно, ворочаться, чтобы упругое ложе качало его, словно в гамаке. Пружины стали бы позванивать, шуршать, и помешали прислушиваться к голосам на улице, к тому, что происходит на лестнице. Он лёг на бок, повернувшись лицом к двери, и замер, превратившись в слух. Комок в горле не даёт дышать, от него знобит и хочется ещё плотнее свернуться в клубок, спрятаться.

Шурик вдруг представил себе, что утром в дверь позвонят. Он спросит, кто там. Из-за двери вкрадчивым голосом поинтересуются, здесь ли живут Ляпичевы. Попросят открыть. Он скажет, что родителей нет дома, и открывать не станет. Ему ответят, что родители прийти не смогут и что они просили привести Шурика к ним.

Он закрывает глаза и видит, как родители выходят из театра. Счастливая мама виснет у папы на руке, от всей души смеясь. Папа, улыбаясь, дожидается, когда мама отсмеётся, потом говорит ей что-то такое, от чего мама смеётся ещё громче. Так они незаметно сходят с тротуара на проезжую часть улицы.

Уже стемнело. Машин почти нет, и родители идут по проезжей части без опаски. Им так хорошо! В кои-то веки они выбрались из дому!.. Шурик перешёл во второй класс, и наконец-то можно оставить его дома одного. Сто лет не были в театре! Они собираются идти домой пешком.

Им хочется слегка прогуляться, подышать воздухом. Дорога домой займёт всего полчаса времени. В их маленьком городке всё рядом. Счастье, что есть театр!

Мама с папой не успевают даже оглянуться. Они слышат сзади движение, чувствуют опасность, одновременно видят, как всё вокруг вдруг осветилось ярким светом. Слишком поздно! Визжат тормоза… Вот их ударило, потащило, смяло…

Шурик видит происходящее с разных позиций. Он одновременно и зритель, и водитель той машины. Он санитар, который приехал на место аварии. Он — все знакомые и незнакомые люди, оказавшиеся на месте происшествия. В то же время он остаётся самим собой — маленьким мальчиком, который теперь остался совсем, совсем один…

И Шурик пытается представить, что он будет делать в пустой квартире. А что с ним станется потом?.. Он только начинает учиться в школе. У него совсем нет денег, он ничего не умеет — разве что в магазин сходить. Да и то совсем недавно стали доверять мелкие покупки. А как приготовить еду? четырёхконфорочная плита — одна на две семьи. Из них две конфорки, те, что поближе к двери — их… На кухне царствуют Кузюки, соседи по коммуналке. Оба большие, толстые, грубые. Мама с ними вечно ссорится из-за того, что из их кастрюль что-то сбегает, заливая и свою, и чужую половину, а они не вытирают до тех пор, пока не засохнет. А когда засохнет — вынуждена оттирать мама. Она не терпит грязи. Как он будет справляться с соседями без мамы? Его ведь надо ещё научить правильно зажигать газ, показать, как выключить. Кто научит готовить еду? А мыть посуду и полы, выносить мусор, растапливать титан, стирать!..