Анатолий Аврутин - Журнал «День и ночь» 2009 № 5-6

Летающая Варя.Пока навсегда, а там видно будет. Для всех остальных, кто остаётся в этом мире, вы ходите сейчас по магазинам в поисках табака. В этой жизни вас больше не будет.

Хармс.Значит, обратно мы сюда никогда не вернёмся?

Летающая Варя.Наверняка мы вернёмся, но позже и, скорее всего, не так, как вам бы это представлялось. Поверьте мне, Даниил, что здесь сейчас оставаться слишком страшно, чтобы оставаться в живых, и даже намного страшнее, чем вам думается. И кушать во сне собственные глаза — сущий пустяк в сравнении с тем. Есть ли у вас что-то, что необходимо взять с собой в полёт, но не более 10 килограммов — этого требуют условия полёта.

Хармс.Да, я сейчас.

Хармс ходит по комнате и что-то складывает в рюкзак, Летающая Варя также укладывает в свою сумку какие-то предметы; чуть позже перед зеркалом подводит карандашиком губы.

Летающая Варя.Готовы, Даниил? Позвольте ваш рюкзак. (Поднимает рюкзак на руке.) 8 килограмм и 200 грамм, и это, как я вижу, всё? Не густо, конечно, но главное, что всё главное остаётся при вас. А теперь пейте вот это. (Протягивает какой-то другой пузырёк.)

Хармс.Подождите, Летающая Варя, у меня один вопрос. А как же все остальные: Введенский, Друскин, Сакердон Михайлович и рыжий человек, а Макар.

Летающая Варя.Кто-то уже там и вас дожидается, а кто-то из-за вашей болтовни может и вовсе не успеть. Пейте!

Хармс выпивает содержимое пузырька и мгновенно становится легче воздуха, подлетая к потолку и ударяясь головой о торчащий крюк.

Летающая Варя.Не ушиблись, Даниил?

Хармс.Да нет, не очень. Это с непривычки я так…

Летающая Варя.Что ж, это и есть ваша прощальная минута, мы улетаем. Скажите что-нибудь потомкам, Даниил Хармс, поэт.

Хармс.

Летающая Варя (подлетая к Хармсу). Держитесь за мою левую ногу и пока закройте глаза и рот, а то, знаете ли, скорость разгона бывает иногда непредсказуема.

Хармс.Одну секундочку, лямки рюкзака затяну потуже. Я готов!

Летающая Варя.

После этих слов следует вспышка света и хлопают рамы окон. В рамах нет стёкол, а в комнате людей. Одиноко горит лампочка, а в дверь стучат…

Хор соседей (из-за кулис).

Занавес в виде горящей лампочки, только наоборот.

КОНЕЦ

Как-то раз в осенний день в одно московское издательство зашёл средних лет человек с длинными волосами и грустным взглядом. Охранник, увидев его, сразу насторожился, преградив путь неизвестному посетителю.

— К кому? — грозно спросил охранник, оглядывая посетителя с головы до ног.

— Я принёс свою комедию в издательство, — спокойно ответил посетитель, держа в руках исписанные листки бумаги.

— А вы договаривались о встрече?

— Гм, не могу припомнить, милостивый государь, что когда-либо вообще мне нужно было заранее договариваться или уведомлять о своём визите!

— Вот телефон, звоните, — холодно молвил охранник, садясь на своё место.

Встретившись с редактором издательства, незнакомец слегка наклонил голову, представляясь:

— Гоголь Николай Васильевич. Я принёс свою комедию вам.

Редактор пожал плечами, заметив:

— А вы уверены, что мы будем печатать вашу комедию? Как она называется?

— «Ревизор».

— Это фэнтези? — с надеждой в голосе спросил редактор.

— Не понял. У меня комедия, вы понимаете? Редактор вздохнул и с кисло-надменным выражением лица сообщил:

— Наше издательство печатает иронические женские детективы и фэнтези, поэтому вряд ли имеет смысл… — здесь редактор сделал паузу, разводя руками и давая понять автору, что его здесь не ждали и печатать не будут.

Но Гоголь не двигался, поэтому после паузы редактор продолжил:

— Вы текст писали от руки? И в сыром виде принесли рукопись в наше издательство?

Заметив недоумение на лице Гоголя, редактор снова задал вопрос, пристально глядя на писателя: