Воле Шойинка - Интерпретаторы

— Это не просто, — Банделе покачал головой.

— Быть может, но я попытаюсь.

— А Эгбо еще не появлялся?

— Нет. Я его не видел.

— Мы договорились встретиться здесь в семь и напасть на тебя врасплох. Но мы задержались на Ибаданском шоссе. Какая-то ужасная катастрофа.

— Ладно, пойдемте в бар. Вы не придумали, как провести вечер?

— Это твой вечер. Говори, как бы ты хотел его провести.

На последней ступеньке Саго ощутил необычную тишину в холле. Она врывалась в распахнутые двери, и Саго вздрогнул, вспомнив о визите вождя Винсалы. Сейчас толпа зеленых жилетов скрывала то место, где он сидел.

— Что случилось?

— Погодите.

Казалось, вождь Винсала спит, но официант увивался вокруг него, ожидая указаний. Внезапно указание было дано. Широкий рукав агбады поднялся и махнул в сторону Саго. Очевидно, официант этого и ждал. Он проворно отступил, бормоча:

— Ога, но кто же будет платить?

Молчавшие дотоле официанты разразились громким смехом.

Ясно, что эта игра продолжалась уже давно. Наконец раздался густой голос Винсалы:

— Не подходи сюда без шнапса!

— Но, ога, заплатите сначала за выпитый.

На столике перед вождем Винсалой лежала на боку порожняя поллитровка. Подобно зеленой мухе, он привык пить только бесплатно, и официант вновь перешел в наступление:

— Умоляю вас, ога... расплатитесь.

— Ты наглец! — заревел Винсала. — Я скажу, чтобы тебя за дерзость уволили. Я же тебе говорил, что жду знакомого. Убирайся!

Заметив выражение лица Саго, Банделе спросил:

— Ты его знаешь?

— Погоди.

По понятиям темного мозга Винсалы, Саго должен был вернуться с пятьюдесятью фунтами или половиной суммы плюс обещание остального. Эта уверенность заставила его заказать литр шнапса, который он великодушно заменил поллитровкой. Однако Саго все не показывался.

Похожий на зеленую муху официант вернулся с подносом, но Винсала, казалось, совсем уснул.

— А? Ога спит? — Зеленая муха попыталась взглянуть под опущенные веки вождя. Терпение Винсалы было вознаграждено: быстрая лапа взметнулась и наподдала поднос, который ударил зеленую муху по хоботку и, отлетев, загрохотал на столе.

Уязвленная муха отлетела прочь, на ходу строя гримасы, одна отвратительней другой. Жужжание оскорбленных коллег заполнило холл. Это был гул потревоженных мух, облепивших гниющий плод. Клиенты в шезлонгах отвернулись; им не хотелось стать свидетелями унижения, которому подвергнут одного из них. У лакеев цепкие щупальца, большого человека вот-вот вываляют в навозе, и они ждали первого потока брани потерпевшего официанта.

Заряд возмущения сообщился ему, и зеленая муха стала медленно заводиться. Он не был новичком в таких делах и точно знал, когда побудительный импульс уйдет в землю и негодование испарится.

— Я такого никому не прощаю, я тут давно работаю, и никто не бил меня, я не лошадь.

Последовало одобрительное жужжание.

— Я сообщу в полицию. Клиент не имеет права бить в лицо подносом. Я обслуживал людей почище, и никто не бросал в меня подносом.

Огромный вождь Винсала съежился, самоуверенность его исчезла, и он ждал, что будет дальше, ждал, как в глубоком тумане, сожалея о затеянной позорной сцене, столь унизительной для человека его ранга. Самому себе, лишь самому себе бормотал он ненужные поговорки, покачивая головой от жалости к самому себе:

— Уважай старшего... ребенку незачем веселиться при виде наготы своего отца. Уважай старшего. Мудрый евнух сторонится женщин. Голодный клерк надевает пиджак в жару, чтобы никто не видел, как пуст у него живот. Когда прародитель в маске выходит на рынок и его узнают, может ли он надеяться, что волшебник тайно вернет его в тишь могилы? Разве священная роща не предназначена для посвященных? Уважай старшего. Когда Бале нужно одолжить конский хвост, он посылает слугу, чтобы, если слуга вернется с пустыми руками, сказать: «Разве я посылал тебя?» Когда распутник принимает чужую жену в доме с одним выходом, разве не просит он, чтобы его мошонку скормили рыбам Огуна? Уважай старших...

— Не дам никому передо мной выхваляться. Если большой человек себя не уважает, и я его не уважаю.

Саго машинально вышел вперед и поднял поднос. Внезапный шум просторного платья у главного входа заставил его оглянуться. Рядом с молоденькой пальмой стоял сэр Деринола. Саго на всю жизнь запомнил выражение его лица. Нерешительность на нем только подчеркивала страх и напускную важность. Он пришел узнать о причине задержки и застал начало скандала, который странным образом влек его, словно в вожде Винсале он видел свою судьбу, судьбу непочтенного старца. Он уловил, что момент спасения уже упущен, что он отдаляется и отдаляется, и сам сэр Деринола стал отступать, боясь, что Саго увидит его в компании вождя Винсалы. Но больше всего его убивала мысль, что в лице Винсалы он видит свое будущее. Увидев Саго, он попытался скрыться за пальмочкой. Оправдания и увертки были бы неуместны, они молча смотрели друг на друга. Саго первым отвел глаза.