Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

Давайте сначала заглянем вовнутрь. Помещение довольно-таки большое: высокие потолки, просторные широкие окна, правда, всегда зашторенные, на полу по-моемому был лино­леум. Столы настоящие пивные: низкие, массивные, из какого-то дерева. Сидела публика на таких же низких и тяжёлых скамьях. В заведении всегда царил полумрак, плюс дымовая завеса. С куре­нием в зале администрация периодически начинала борьбу, заставляли выходить в «предбанник», но хватало запала ненадолго, проходила неделя, и всё возвращалось «на круги своя». Теперь расположение: после входа (одно время там стоял швейцар, уж и не помню, как его звали, но об этом позже) шел небольшой вестибюль, или «предбанник», называйте, как хотите. Там маялся народ, если все столы были заняты, а такое случалось довольно-таки часто. Здесь же у выхода находился туалет, вернее два: мужской и женский. Но кабинка с буковкой «М», почему-то, ни когда не функциониро­вала и все ходили в «Ж», а, то и просто на улицу, а точнее в подворотню соседнего дома (подозреваю, что его жильцы были очень не довольны), так как бывали случаи, когда обе кабинки не работали. Да и какая канализационная система могла выдержать такой напор! В таком заведение унитазов надо ставить не меньше, чем столиков. Особенно страдали дамы, которых угораздило пойти попить пивка. Без кавалера-охранника пойти в туалет, не представлялось ни какой возможности, так как задвижка на дверке в единственно работающем туалете обычно была сломана. Но студенткам 80-ых, а именно они составляли в основном женскую половину «Скобы», все было нипочем. Смелые у нас были девчонки! Сикали и при открытых дверях, и прямо на улице, кокетливо отвернув задик к стене дома. Эх, как хотелось их трахнуть прямо там, в подворотне соседнего дома, непередаваемые ощущения!

Но я отвлёкся. После «предбанника» шел первый небольшой зал, столиков на пять. Здесь же была стойка, где наливалось пиво пенное. Там же в уголке стоял проигрыватель, на котором крутили виниловые диски: Юрий Антонов, Джо Дассен, Адриано Челентано - вот непременный репертуар «Скобы». Пилось под эти песни замечательно. Далее шел главный зал, там, в три ряда стояло столиков 15, здесь же был выход на мойку, куда сносилась использованная посуда, и там же у весёлых, вечно в подпитие, уборщиц всегда можно было стрельнуть стакан, ведь известно, что «пиво без водки - деньги на ветер». Полупустой «Скоба» бывала только в начале своего рабо­чего дня и только по будням, а уже к обеду сюда слеталась студенческая шатия-братия. В основном здесь бывали будущие инженеры, педагоги, строители, ну а завсегдатаями были мы - студенты Водного института (не зря же институт называли «водочным»). К вечеру пивная гуляла и веселилась. Люд здесь собирался самый разнообразный. Ханыг и откровенных одяхонов сюда не пускали, да они и сами особо в пивбар не рвались – цены для этого контингента были не подходящие. А прейскурант был таков: кружка пива -50 копеек, тарелка с закуской (любой) – тоже 50 копеек, эх, где вы славные застойные времена!

То, что пиво было разбавлено, никого не смущало. Во-пер­вых, в обыкновенных «чапках» разбавляли гораздо сильнее, а во-вторых, мало кто приходил в «Скобу» только пивка попить, здесь в основном пивом запивались более горячительные напитки. Спиртное или приносилось с собой, или покупалось в гастрономе в доме напротив – очень удобно. Во времена напряга с продажей виноводочных изделий на помощь страждущим приходил бес­сменный швейцар заведения Юра (вот и имя всплыло в памяти). О, это была легендарная личность! Всегда поддатый (глупо бы было в таком заведении быть трезвым), опухший, животастый, в растянутых на коленях трениках. Юра своё дело знал туго, и когда зал был полон, то если твоя физиономия была ему не известна, шансов про­биться вовнутрь практически не было. Вот такой «фэйс-контроль» по-совдеповски. Поэтому ближе к вечеру в баре находились в основном только «свои, да наши». Мы же частенько наливали Юре, и поэтому проблем с проникновением, никогда не возникало. К тому же всегда поддерживали Юрин бизнес по доставке «пузырьков», а у него всегда можно было перехватить бутылочку, другую.

Другими ярчайшими персонажами «Скобы» были официантки. Этим пивбар и привле­кал, что имелось хоть какое-то подобие сервиса. Пришёл, занял столик, если конечно посчастливи­лось, и вот уже подходит одна из местных красавиц, чтобы принять заказ. Девочки были под стать заведению: золото на шеи, на пальцах и в ушах, смелый макияж, но простенькие платьица, фартучки с кармашками и по­чему-то шлёпанцы на ногах, хотя это как раз и объяснимо – побегай-ка с кружками в руках целый день на каблуках, не получиться. Работу свою девочки делали быстро, видно «калым» был не плохой и что интересно, практически всегда были трезвыми. Хотя бывали и проколы. Как-то раз одна из дам, как сейчас помню, её звали Тамарой (как поживешь Томка, жива ли, здорова ли?), изрядно на­бравшись, ни как не могла запомнить рассчитывались мы уже за пиво или нет, и не должна ли она принести нам ещё. Мы, быстро смекнув, что девушка уже ничего не всасывает, стали её дурить, а что взять с бедных и наглых студентов – молодые негодяи, одно слово. В общем, мы пропивали свои пять рублей несколько раз за вечер, всё время, повторяя Томочке: «Что с нас-то она уже давно полу­чила, и что не мешало бы повторить». А однажды когда мы после практики в Сибири завалились в «Скобу» с копченым омулем, вообще пили пиво бесплатно. Одна из официанток оказалась родом с Байкала, и когда мы разложили омулька на столе, её охватила дикая ностальгия. В обмен на одну рыбину («Сто лет не ела, дайте родину вспомнить»,- чуть не рыдала девушка) мы получили много пива, и это было очень кстати, денег как, всегда, не хватало. Хоть я и называю официанток «девушками», это всего лишь дань традиции, в основном это были зрелые тёти, прошедшие огонь и воду советского общепита, вот, правда, хамства с их стороны не припомню. Послать могли, но лишь в ответ на грубость или пошлость.