Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

- Андрей, чё делаешь? – заплетающийся пьяный базар Тихона не с кем не спутаешь.

- Ничего, сижу дома. С Рождеством тебя, кстати!

- А у меня сегодня день рождения, кстати! Забыл? – я, откровенно говоря, и не знал, но бодро соврал:

- О, конечно помню! Поздравляю! Я вижу, ты уже вовсю отмечаешь.

- Давай в темпе собирайся и приезжай.

- Да у меня подарка нет… - у меня, честно говоря, и на проезд денег-то не было, но с дивана я уже соскочил.

- Давай приезжай, подарок за тобой!

Я быстро собрался, благо гардероб не обширный и выбрать наряд труда не составило. На счастье в коридоре курил сосед, и я стрельнул у него денег на проезд, о том, как буду добираться обратно, я уже не думал. Мысли о дармовой выпивке и хорошей закуске полностью захватили меня. Погуляем на халяву, а дальше, уж как кривая вывезет!

Приехал. Веселье в самом разгаре и в самом градусе. Из гостей я практически ни кого не знал, в последнее время круг знакомых у нас с Тихоном был очень разным. Он был «на подьёме», хорошо шёл его бизнес, я же исчез в пучине своих многочисленных проблем и вина. Я вообще был крайне удивлён его звонку. Но я давно вышел из возраста, когда стесняются незнакомой компании. А хлопнув сразу рюмок пять (штрафную, за именинника, за его жену, за знакомство и ещё за что-то), я уже лихо отплясывал под зажигательное: « Какао.. Ка - ка - о… о - о - о!».

А когда уже было далеко за полночь, я на кухне тесно сошёлся с одной девицей, которая сквозь слёзы рассказывала мне о своём муже пьянице. И как он её бьёт, и сил больше нет терпеть, а я сочувственно кивал головой и говорил, что очень её понимаю (ещё бы я её не понимал, а слушать людей я всегда умел). В самый неподходящий момент раздался звонок телефона: ох, уж эти мне, телефоны!

- Андрюха, тебя жена, - крикнула Тихоновская супруга. «Во, бля, и здесь достала, – со злостью подумал я, - какого хрена надо?!»

И тут же был огорошен известием о смерти Лерыча. Вот так: у кого-то День рождения, а у кого-то День смерти. Как обухом по голове! Волнение в штанах (интимный разговор с девицей подействовал) сразу же прекратилось, и я стал судорожно думать, что мне делать дальше. Ехать надо, вот что. Я занял у Тихона денег, всё объяснив, и вышел из радостно гудящей квартиры. Тихо падал снег, было не очень холодно и небо на удивление было ясным, с множеством звёзд, настоящая Рождественская ночь. А тут смерть.

Дойдя до ларьков, окружавших стоянку такси, вы думаете, что я сделал? Правильно, купил бутылку водки. Жажда алкоголя затмила трагическую весть, нам ведь алкашам всё по фигу, лишь бы выпить. А тут так лихо заимел халявные деньги, ведь весь вечер напрягался – как доехать, да как продолжить, – а тут на тебе и вроде, как бы горем убитый, кто же не поймёт и не поможет. Вот я написал эти строки и подумал, какой же я сволочью предстаю перед людьми. И я бы рад, если бы всё было не так, но это так. Именно о том, как я удачно выцыганил у Тихона денег, думал я в такси, которое везло меня, нет, не к Лерычу («А на кой я сейчас там нужен, - успокаивал алкоголик себя, - всё равно ничем уже не поможешь, только мешаться буду!»), а к себе домой, трепетно прижимая бутылку к груди. Противно, но факт.

Похороны прошли солидно и чинно, всё как подобает. После официальных поминок, вся молодёжь, друзья Лерыча, собрались у него дома. Тут уже все вели себя раскованнее, как всегда когда хоронят молодых. Раздавался даже смех иногда, но все решили, что Лерычу было бы только приятно, что у него на поминках люди веселятся. Нам казалось, что он смеётся вместе с нами. Но всё равно смерть эта просто потрясала, что и говорить. Пил, конечно, покойный по-чёрному, особенно последнее время, чего уж греха таить. Но, его мощная фигура, а здоровьем его Бог не обидел, всегда внушала уважение и даже зависть. Но всё-таки сгорел, хитрый Зелёный Змий одержал очередную победу. И хотя такого финала многие и ждали, удар всё равно был велик, а главное неожиданен.

Я же выступил по полной программе, слава Богу, хоть не «упал». «Упал» я на «девятом» дне: очнулся полностью одетый в прихожей соседей Лерыча, когда вокруг меня сметали ёлочные иголки, прошёл уже и «старый новый год». По дороге домой я познакомился с каким-то пьяным вдрызг парнем, который безуспешно пытался разменять надорванную купюру в минимаркете. Я охотно помог его горю. Включив всё своё обаяние (а это я могу, особенно если «под шафе»), я лихо закупил на эту купюру водки, пива и закуски, и позвал пацана к себе домой. Парень сначала вроде бы согласился, потом стал отказываться и, получив свою долю в виде банки тушёнки и бутылки водки, отчалил по своим делам. Остальное взял я – за беспокойство, а как же! И опять я был безмерно счастлив, что провернул это дельце. Любая добытая на халяву выпивка была для меня как манна небесная. Деградация личности. Это так называется.