Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

- Да, бляди и бляди, такие же, как все. А что хочешь их послать? – Друг всегда понимал меня с полуслова.

- Да. И я вот ещё подумал, может нам подзавязать с бухлом? Если будут деньги, то может получиться раскрутиться. Ты как считаешь?

- Да, откровенно говоря, и мне уже не лезет, - вздохнул Друг, и, подумав, добавил, - да и поработать можно. Может чего и получится.

- Ну, так, что? Посылаем этих кошёлок, и домой отсыпаться?

- Как скажешь, командир.

Мы как по команде встали из-за стола и направились в сторону ларьков. Девки тем временем развили бурную деятельность, они никогда не держали в руках столько денег. К нашему приходу они уже затарили три больших пакета и продолжали ещё что-то там выбирать.

- Ты поймай такси, а я пойду, успокою девушек, - и Друг, придав лицу, соответствующее нормальному казанскому пацану, выражение, двинулся к нашим не на шутку раздухарившимся подружкам, а я стал ловить тачку.

Быстро договорившись с частником, я с восторгом наблюдал «картину маслом». Впереди шёл Друг с суровым, я бы сказал «конкретным» лицом. А за ним семенили, обхватив дрожащими руками и прижав к груди свои необъятные, набитые в основном малопригодными в пищу ларёчными товарами, пакеты, наши, очумевшие от привалившего им счастья, девушки. Друг помог подружкам сложить пакеты со жратвой в машину, и усадил их самих.

- Готовьте ужин, мы скоро подъедем, - сказал он суровым пацанским голосом. Две дуры не могли проронить ни слова, а только благодарно кивали своими тупыми головками.

- Страницы летописи российского бандитизма только что были украшены ещё одной легендой о благородстве и щедрости «нормальных пацанов», - констатировал я, глядя в след отъезжающей машины. Друг усмехнулся и достал нам по сигарете. Нам не было жаль потраченных на этих дурёх денег и времени, мы просто были так воспитаны.

На следующее утро Компаньон торжественно вручил нам кейс, в котором лежала значительная сумма денег. Оказывается он ещё вчера, после нашего разговора в кабаке, поехал договариваться с тем мужиком о кредите. Тот по его, Компаньона, словам с трудом согласился и даже в тот же вечер дал всю сумму. «Вы бы видели, как я его уламывал!» - хвалился Компаньон, поглядывая на нас, бездельников и пьяниц. Он покровительственно смотрел на нас, мы с Другом пристыжено молчали, и только скромно предложили полученные деньги обмыть. И тут же по этому поводу началось распитие небольшого, нам же надо работать, количества спиртного, притом самого дорогого. Мы строили грандиозные планы.

А к обеду, совсем случайно так, узнали, что правительство объявило денежную реформу. Вся сумма, полученная Компаньоном от доброго дяди, естественно была в старых купюрах.

После недели безуспешных попыток обменять, или хотя бы закупит какой-то товар на эти ненужные никому фантики, мы снова запили. И теперь уже не шампанское.

К концу сентября стало окончательно ясно, что наш бизнес потерпел крах. Остались лишь долги, которые стали расти как снежный ком. Мы ещё как-то пытались, правда, вяло, решить проблемы легальным путём. Таскались по банкам и страховым компаниям в поисках кредита. Только такие наивные, загнанные в угол идиоты, как мы, могли на полном серъёзе пытаться взять банковский кредит в 93-ем году. Помните умопомрачительные проценты «годовых» и обязательные откаты? «Взять кредит» означало подписать себе смертный приговор. Но Бог всё-таки видно есть и кредит нам не дали, несмотря на то, что мы с упорством подставляли свои шеи под петлю, а вернее висок под пулю. Тем более фирма числилась на моей жене, и если бы мы взяли кредит, а отдать ни при каких раскладах мы бы его не смогли, и потом бы с женой что-то произошло, я бы никогда себе этого не простил.

В принципе я мог бы и не суетиться. Деньги у хитрого «доброго дяди» брал не я, а Компаньон. И вроде бы с нас, меня и Друга, и взятки гладки. Но я не мог вот так просто взять и кинуть Компаньона, всё-таки мы были знакомы давно, и даже считались если не друзьями, то товарищами точно. Тем более я видел, что ему тоже страшно, что его напрягает кредитор, и что он мечется и не знает, что делать. Потом он, правда, придумает выход.

А вот Друг, когда накал стал совсем уж сильным, самоустранился от общих проблем, и я остался с ними, с проблемами, один на один. И если до этого момента я просто выпивал, так чтобы быть в тонусе, то где-то с Нового года я «упал в бутылку» окончательно. Пил я много и остервенело. Выныривать из пьяного угара совсем не хотелось, и утром каждого дня главной задачей становились не поиски решения проблем, а поиски денег на спиртное. Опохмелиться, а потом напиться и снова уйти в небытие до следующего утра. Я стал, у кого только можно, занимать деньги, нисколько не заботясь о том, каким образом я буду эти долги отдавать. Так продолжалось примерно полгода.