Андрей Никулин - Нюша и Вяча

На стук в обитую дерматином дверь – звонок отсутствовал – выглянуло, почему-то как всегда испуганное круглое личико одноклассницы Тони.

- Заходите, побыстрее, и только тихо, - быстро произнесла девушка, впуская парней.

Она хоть и жила отдельно, но родительская квартира была на этой же лестничной площадке. Парни, стараясь не шуметь, зашли в комнату. Тоня принесла из маленького предбанничка, служившего кухонькой, обыкновенные чайные чашки, вазочку с соевыми конфетами и два яблока. Геныч достал из сумки бутылку, а две другие спрятал под стол, любитель музыки Ролик тут же включил стереопроигрыватель и стал выбирать пластинку, а Нюше было поручено нарезать яблоко. И только когда Юрий Антонов запел про «море, море, мир бездонный…» ребята заговорили в полный голос – конспирацию надо было всё-таки соблюдать. Геныч с помощью зажженной спички и ножа наконец-то совладал с пластмассовой пробкой, и разлил вино по чашкам. Тоне меньше, чем всем - всё же девушка.

Крепкое вино быстро ударило по неокрепшим организмам, и уже после второй «чашки» ребята наперебой что-то рассказывали друг другу и безудержно смеялись по любому поводу. Тоня даже разрешила курить прямо в комнате, но в открытое окно, и по очереди. Сама Тоня курила уже с восьмого класса, борясь с излишним весом – правда это мало помогало, девушка она была, как говорится в теле.

В самый разгар веселья, когда уже заканчивалась вторая «бомба» раздался нерешительный стук в дверь.

- Тонечка, что так музыка-то громко у тебя? – Геныч и Нюша тутже побросали недокуренные сигареты в окно, а Ролик приглушил звук у проигрывателя.

- Мама, всё в порядке. Ко мне ребята пришли в гости, - Тоня даже не приподнялась с места, и предпочла общаться с матерью, а это была именно она, через закрытую дверь, прекрасно зная, что мать не войдёт без разрешения.

- А, ребята! – родители толстушки Тони были не против того, что к их дочери приходили лица противоположного пола – может, что и получится у их дочуры, чем чёрт не шутит. - Может вам кваску принести?

- Мам, не надо ничего! – Тоня со вздохом загасила сигарету, и всё-таки встала и подошла к двери. Она немного приоткрыла дверь, ровно на столько, чтобы мать не сумела заглянуть вовнутрь. - Мам, мы тут про институт разговариваем. Нюша вот тоже в «водный» документы подаёт. Иди, иди, не мешай!

- Хорошо, хорошо, если что надо будет, скажите! – Тоня захлопнула дверь и закрыла её на крючок.

- Ну, а вы, балбесы, никуда поступать не будете? – обратилась девушка к Генычу и Ролику, усевшись на своё место, и тут же закурив новую сигарету.

- Я уже в «шарагу» поступил, у меня отсрочка на год, а потом в Армию, - Геныч достал спрятанную от матери бутылку, и разлил вино по чашкам.

- А меня если мать не отмажет, весной загребут, - осклабился неунывающий Ролик, - надожь кому-то и Родину защищать, да и в науках я не волоку.

- Я, кстати, если поступлю, конечно, тоже после института служить пойду, - Нюше не хотелось отставать от своих друзей.

Больше весёлую компанию ни кто не беспокоил. Когда Геныч неуверенными движениями стал открывать третью бутылку, Нюша почувствовал, что уже пьян, и пить отказался. Тоня тоже сказала, что больше не будет. Геныч и Ролик с шутками и прибаутками – «Нам больше достанется! Нам такие люди позарез нужны!» - стали разливать на двоих, и к концу застолья оба еле стояли на ногах. Вскоре за окнами совсем стемнело, и Тоня решительно выпроводила друзей. Нюша с ужасом думал, как он в таком виде предстанет перед своей матерью, а вот Генычу и Ролику всё было нипочем. Спускаясь по лестнице, они дурачились, и распевали матерные частушки. Оказавшись на улице, двум балбесам приспичило поссать, и они недолго думая встали перед самым выходом из подъезда, расстегнули ширинки и стали с идиотским гоготом орошать ближайшие кусты.

- Вы, шпана, чего делаете? – откуда-то из темноты появился мужчина с «авоськой» в руках.

- Слышь, мужик, иди своей дорогой, дай поссать, а?! – Геныч даже не повернулся на голос, и продолжал, как ни в чём не бывало своё дело.

- Мы уйдём сейчас, - тихо пробормотал Нюша, его стало мутить, и он уже высматривал место, где бы можно было блевануть.

- Да пошёл ты на хуй! – пьяный Ролик себя уже не контролировал.

- Ах, ты, мразь! – мужчина схватил стоявшего к нему ближе всех Ролика за руку, и резко развернул его к себе лицом. Тот только нагло заржал и стал поливать своей струёй брюки мужчины. Борец с хулиганством поначалу оторопел от такой наглости, а потом бросил свою «авоську», и второй рукой вцепился в воротник рубашки Ролика. Стоявший рядом Геныч неторопливо засунул своё хозяйство в штаны, застегнул молнию и только после этого с размахом, по-деревенски ударил мужика по уху. Тот охнул, отпустил Ролика, присел и схватился руками за голову. Удар у здорового и высокого Геныча был что надо. Освободившийся Ролик тут же ударил мужика ногой в подбородок, а когда тот завалился на бок, пинул ещё раз, намеренно целясь в голову. После такого удара из-под рук мужчины брызнула кровь. Нюша отвернулся, и его резко вырвало.