Коллектив Авторов - Эта гиблая жизнь

После завтрака, заставив-таки капризничающего сына проглотить сладкий творожок с йогуртом и отправив его умываться-собираться, она, помыв посуду, уже почти одетая, уселась за столом перед зеркалом, чтобы нанести хоть какой-то макияж. Из холодной серебристой глубины стекла на нее глянуло миловидное лицо тридцатилетней женщины, еще слегка припухшее со сна с прямым носиком, несколько высоковатым лбом, широкими бровями и карими, с желтоватой зеленью вокруг зрачков, глазами. Правда, под глазами уже проглядывала сеточка морщинок, кожа на висках и под подбородком выглядела далеко не упругой, а по краям рта залегли две, опускающиеся вниз складочки, но все это можно было без особого труда спрятать при помощи тонального крема, цветных теней и туши для ресниц.

Нанеся «боевую раскраску», Маша заторопила копошившегося Андрейку, проверила, что тот насовал себе в портфель, выкинула тщательно запрятанный под учебники пластмассовый пистолет, положила забытый, как обычно, дневник и, намотав ему поверх воротника великоватой, взятой на вырост шубки, шарф, вытолкала за дверь. Через минуту, застегиваясь на ходу, выскочила за ним и она.

До школы было ходу минут двадцать. Можно было, правда, подъехать на автобусе, но кто еще знает, сколько его придется ждать, да и народу в нем утром – битком, надежнее было пройтись пешком. Хорошо, хоть потом ей больше никуда идти было не нужно, в этой же школе, где в первом классе учился ее Андрейка, работала и она, Мария Семеновна, учительница химии.

В кабинете химии было жарко и душно. Для школ кто-то придумал такую систему отопления, при которой горячий воздух, нагревавшийся в подвале, поступал прямо в классы. Были, наверное, какие-то регуляторы, но они давно вышли из строя, и теперь, особенно зимой, когда отопление включали на полную мощность, к утру столбик термометра в классе подбирался к тридцати градусам тепла, впору было надевать сарафан. Но стоило открыть окно, как моментально ледяной поток воздуха обжигал кожу, полз по ногам, прихватывал горло и все, жди соплей или ангины.

На столе со вчерашнего дня лежали три стопки контрольных работ девятых классов, за которые Мария Семеновна еще даже не бралась.

«Первого урока у меня нет, хоть часть проверю, а остальные, может, сегодня днем успею, завтра у девятых урок, раздать бы надо», – неуверенно подумала она, предчувствуя уже, что контрольные придется брать домой и сидеть с ними до полуночи, а то и больше.

В этой школе, да и вообще, учителем она работала только третий год и все никак не могла добиться того, чтобы ее работа шла ровно, без авралов и завалов.

После педагогического института поработать ей так и не удалось, свадьбу она играла через неделю после получения диплома, а первое сентября встречала в далеком северном гарнизоне, куда ее мужа, молодого лейтенанта-связиста послали служить... Но перед этим было свадебное путешествие. Был Дагомыс и ласковое Черное море, были душные южные ночи с бесконечным треском цикад и крепкие руки молодого нетерпеливого мужа, было солнце, опускающееся в водяную гладь и рассвет над горами, было кислое сухое вино и аромат шашлыков. Все это было чудом, необъяснимым и неохватным и чудом должно было закончиться. Так и произошло, уже по дороге домой она поняла, что станет матерью, в ней зародилось чудо жизни. Муж, правда, особой радости по этому поводу не выказал, попробовал заговорить о том, что «рано еще», но, наткнувшись на её жесткий взгляд, махнул рукой.

– Ладно, на море теперь поедем, когда сын подрастет.

– А может, дочка?

– Может, конечно, и дочка, но лучше – сын.

Родился сын, Андрейка. В стране начала раскручиваться бесконечная спираль инфляции, денежного довольствия лейтенанта едва-едва хватало на самое необходимое, о море даже не мечтали. Отпуск проводили у родителей мужа или ее, благо, дорога была бесплатная.

Жизнь в затерянном военном гарнизоне, показавшаяся сначала такой романтичной, быстро приелась и стала раздражать своей скукой и бессмысленностью. Офицеры пили, жены сплетничали, все друг другу изменяли и все всё знали. Когда Андрейке исполнилось три года, у Машиной бабушки случился инсульт, за парализованной старухой ухаживать было некому, и Маша, взяв с собою сына, уехала на помощь к родителям. Через год, когда бабушка умерла, оставив квартиру внучке, Маша поняла, что в гарнизон к мужу уже не вернется. Он несколько раз приезжал, звал с собою, а она уговаривала его уволиться из армии. Не договорились... Разводиться пока не разводились, но четверть своего денежного содержания муж присылал регулярно, хотя сам наведываться перестал.