Грег Мортенсон - Три чашки чая

«Больше всего мне запомнилось то, что люди старались не встречаться с нами взглядами, — вспоминает Мортенсон. — Они шагали очень быстро. Почти все несли ноутбуки. Они целиком и полностью были сосредоточены на своих задачах, словно наведенные на цель ракеты. Тогда я подумал, что тоже служил, но обстановка в Пентагоне ничем не напоминала армию, которую я знал. Это была армия ноутбуков».

«ОБСТАНОВКА В ПЕНТАГОНЕ НИЧЕМ НЕ НАПОМИНАЛА АРМИЮ, КОТОРУЮ Я ЗНАЛ. ЭТО БЫЛА АРМИЯ НОУТБУКОВ».

К удивлению Мортенсона, в кабинете министра обороны ему не предложили сесть. Когда он встречался с крупными чиновниками в Пакистане, ему всегда предлагали кресло и чай, даже если встреча была короткой и ни к чему не обязывающей. Грег неловко переминался с ноги на ногу в незнакомом кабинете и не знал, что делать и о чем говорить.

«Мы провели там всего минуту. Меня представили министру, — вспоминает Мортенсон. — Хотелось бы мне рассказать о том, как я сказал Дональду Рамсфелду нечто поразительное, нечто такое, что заставило его переоценить ход войны с террором. Но в ту минуту я просто смотрел на его ботинки.

Я плохо разбираюсь в обуви, — с улыбкой продолжает Грег. — Но было понятно, что это отличные ботинки: очень дорогие, идеально начищенные. Помню, что на Рамсфелде был стильный серый костюм и министр благоухал прекрасным одеколоном. Хотя я знал, что один из захваченных террористами самолетов обрушился на Пентагон, все же не мог избавиться от мысли о том, насколько далек этот человек от войны, горя и страданий — от всего того, что я видел в Кабуле».

Мортенсон и его сопровождающий снова оказались в негостеприимном вестибюле. На этот раз они направлялись в зал, где предстояло выступить перед группой военных. Всю дорогу Грег раздумывал над тем, насколько все то, что он почувствовал в Пентагоне, влияет на решения, принимаемые в этом здании. Как бы он сам относился к войне, если бы все то, что он увидел: мальчики, потерявшие отца, девочки-школьницы у разбитой грифельной доски, инвалиды на улицах Кабула — стало для него лишь цифрами на экране ноутбука?

Небольшой зал был наполовину заполнен офицерами. Кое-где попадались и гражданские специалисты в костюмах.

Мортенсон решил сразу перейти к сути. «Мне казалось, что все слова будут тщетны. Мне не изменить отношения администрации Буша к этой войне, — вспоминает он. — Поэтому я решил действовать по наитию».

Он представился и начал говорить: «Я поддерживал войну в Афганистане, потому что верил нашим словам о готовности восстановить и перестроить эту страну. Я пришел к вам, потому что понял, что победа на поле боя — лишь первый этап борьбы с террором. Боюсь, что следующие этапы мы проходить не собираемся».

«МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ВСЕ СЛОВА БУДУТ ТЩЕТНЫ. МНЕ НЕ ИЗМЕНИТЬ ОТНОШЕНИЯ АДМИНИСТРАЦИИ БУША К ЭТОЙ ВОЙНЕ, — ВСПОМИНАЕТ МОРТЕНСОН. — ПОЭТОМУ Я РЕШИЛ ДЕЙСТВОВАТЬ ПО НАИТИЮ».

Затем заговорил о племенных традициях в конфликтном регионе; рассказал о том, как враждующие стороны ведут переговоры до начала военных действий, как обсуждают, на какие потери готовы пойти, как победители будут заботиться о вдовах и сиротах побежденных соперников.

«Люди, живущие в этой части света, привыкли к смерти и насилию, — сказал Мортенсон. — Если вы скажете им: „Нам жаль, что твой отец погиб, но он умер, как мученик, во имя свободы Афганистана“; если предложите компенсацию и проявите уважение, думаю, люди поддержат вас даже сейчас. Но то, что делаем мы, — худшее из всего, что возможно».

Целый час Мортенсон говорил о легионах экстремистов, которых готовят в ваххабитских медресе. В завершение рассказал о разрушенных американскими крылатыми ракетами домах на кабульской улице Гостей.

«Я не военный специалист, — сказал Грег. — И цифры могут быть неточными. Но по моим подсчетам мы выпустили в Афганистане 114 крылатых ракет „Томагавк“. А теперь давайте умножим эту цифру на стоимость одной ракеты, оборудованной современной системой наведения. Полагаю, она стоит около 840 тысяч долларов. За эти деньги мы могли построить десятки школ, в которых учились бы десятки тысяч детей. Их образование было бы общепринятым, а не экстремистским. Мы повлияли бы на целое поколение. Как думаете, не стала бы от этого более безопасной наша собственная жизнь?»

После выступления к Мортенсону подошел подтянутый мужчина в отлично сшитом гражданском костюме. Но даже костюм не мог скрыть его военной выправки.