Наринэ Абгарян - Манюня

— А чего сразу шнобель, — разревелась я, — говорила, что римский профиль!!!

— Римский, римский, — спохватилась мама, — конечно, римский, но ты высокая, тебе такой профиль идет, а Маня маленькая, ну зачем ей горбинка на носу?

— Больно, — выла Маня, — Тетьнадь, не давите так сильно!

— Убить вас всех мало, — прошипела мама, — на минуту отвлеклась — и вот на тебе. Маня, ты хоть подумала, как Ба на это отреагирует?

— Да мне уже без разницы, что она скажет, — заревела Маня, — она меня все равно сегодня убьет!

— Это почему же?

— Я плафон бра сломала. Мухобойкой.

— Ой, — испугалась мама, — бра, которые Ба привезла из Ленинграда?

— Угум. — Маня скосила глаза на сверток с мороженым мясом. — Тетьнадь, может, достаточно мне нос морозить, а то мне совсем холодно, так ведь и заболеть можно!

— Да-да, деточка, — мама убрала пакет, — бог с ним, с носом, а вот плафон!!! Не двигайся, сейчас смажем ушиб мазью.

Она метнулась к домашней аптечке.

— Ну, — протянула мама задумчиво, нанося Мане на переносицу мазь, — если ты с таким ушибом на носу придешь домой, может, Ба и не станет тебя сильно ругать!

— Да?

— Вполне возможно, — задумчиво протянула мама, — вполне возможно.

Мы поплелись обратно в детскую. На Маню жалко было смотреть — нос у нее покраснел и сильно распух, а на переносице отливал баклажанной синевой. Манька осторожно шмыгала и о чем-то усиленно думала.

— Вот, — наконец торжественно изрекла она.

— Чего вот?

— Я про то, что можно ударом в голову заработать косоглазие. Одно дело явиться домой с ушибом на носу, а другое — с ушибом на носу и с косоглазием. Тут уж у Ба точно пропадет желание меня наказывать!

Мы с Каринкой переглянулись. Было ясно — удар по носу не прошел для Манечки даром.

— Мань, — как можно спокойнее сказала я, — ты чего добиваешься, тебе в больницу захотелось?

— Нарка, не мешай мне думать! — рассердилась Маня. — И вообще я тебя сегодня не узнаю, ты постоянно мне перечишь.

— Так ты ведешь себя сегодня странно!

— Посмотрела бы я на тебя, если бы ты плафон сломала!

Крыть было нечем. Если бы я сломала плафон, я бы просто тихо легла умирать в уголочке.

Пока мы с Маней препирались, Каринка притащила толстый том советской энциклопедии.

— Вот чем можно тебя ударить, — пропыхтела она.

Мы взвесили книгу в руках. Книга была действительно тяжелой, удержать одной рукой ее было невозможно.

Далее под руководством Мани Каринка притащила стул, взобралась на него и подняла над головой энциклопедию. Маня скосила глаза к переносице. Когда ее глазные яблоки практически исчезли из виду, она подала рукой знак Каринке — давай! И Каринка со всей дури заехала книгой Мане по голове.

Маня постояла какое-то время в оцепенении, потом молча сползла на пол.

— Мы ее убили? — испугалась Каринка и спрыгнула со стула.

— Ыыыыыыыыы, — промычала Маня, одно веко у нее дергалось, но в целом она смотрелась вполне нормально и совершенно не косила.

— Не получилось, — разочарованно протянула Каришка, — надо еще раз попробовать.

— Вы обе с ума сошли, — заплакала я, — я больше не играю с вами!

— Дура, ты чего орешь? — взъерепенилась Маня.

— Сами вы дуры, — меня уже невозможно было остановить, — хоть поубивайте тут друг друга, а я в этом не хочу принимать никакого участия! Я маме расскажу всеоооо!

— Предательница, не смей! — завопила Манька, но было уже поздно, мама сама прибежала на шум.

— Теперь чего? — испугалась она.

— Маааа, — разревелась я, — Манька хочет стать косой, чтобы Ба ее не побилаааа!

— В смысле — хочет стать косой?

— Ну, Маринка из тридцать восьмой сказала, что если скосить глаза и сильно ударить по голове…

— Вы чего? — не дала мне договорить мама. — Ставили эксперимент на Мане?

— Дааааа, — зашлась я в плаче.

— Предательницаааа, — заплакала Манька, — не хочу больше дружить с тобоооой!

— Вот дуры! — скривилась Каринка.

Ну потом все шло по накатанной. Мама снова подцепила Каринку за лопатку и поволокла ее наказывать.

— Не надо меня по новой наказывать, — орала сестра, — все равно я сегодня чуть не выбила глаз Рубику из сорок восьмой квартиры, вечером придет его мама, вот тогда меня и накажешь!

— Сколько можно, — причитала мама, — сколько можно!

Естественно, досталось и мне.

Потом мама прочла нам лекции о членовредительстве и о косоглазии. Напугала до смерти.

А вечером мы с мамой пошли провожать Маню до ее дома. Повели ее буквально под белы рученьки. Маня постоянно норовила вырваться и убежать в неизвестном направлении.