Иосиф Гольман - Любовь заказывали? (сборник)

Умеренно-сладкий вкус перезрелой голубики приятно растворился во рту.

Все. Пора вставать. Бизнес не ждет.

Он поднялся на ноги, отряхнул брюки от приставших веточек и хвои, после чего огляделся.

Как здесь славно! Большая Болотина, расположенная совсем недалеко – вон за той стеной елок, – тоже по-своему притягательна. Но если здесь душа отдыхает мягким восторгом, то там чувства гораздо более сильные: так, наверное, девятый вал вызывал у терпящих кораблекрушение, кроме стылого страха смерти, еще и чувство упоительного – опять же смертельного – восторга перед силой взбудораженной воды.

Внезапно обостренный слух лесного человека – а даже полвека в городе не отменят заложенного с рождения – засек посторонние звуки. И тут же определил их как неопасные.

Средь деревьев замелькала фигурка Майи.

Глеб облегченно вздохнул: если б это был медведь, добирающий жиры перед близкой зимой, радости было бы мало. Это только в детских сказках Топтыгин – неуклюжий и добрый увалень. В тайге он очень даже уклюжий. И очень недобрый. По крайней мере мед – далеко не главный ингредиент его диеты: при случае этот зверь может и лося завалить, не то что человека.

– Майка! – окликнул он издали, чтобы не напугать женщину. Она резко остановилась, взмахнув руками, как большая птица, чтобы погасить скорость. И бросилась прямо к Глебу.

Теперь он видел, что дама очень испугана.

– Что случилось? – спокойно спросил Глеб, слегка сжав узкие плечи Майи. Он с удовольствием сжал бы их и покрепче – и не только плечи, – но хорошо помнил прежние попытки.

– Вас… тебя убивать приехали.

– Ого, – присвистнул Железнов. – Откуда такая информация?

– Я не дура, – огрызнулась Майка. – Телевизор вместе смотрели.

«Это верно, – подумал Глеб. – И не дура, и не трусиха».

– Кто приехал? – поинтересовался он.

– Двое. Один высокий, спортивный. Лицо злое. Второй – небольшой, полный, в очках, глаза противные. Гном комплексующий.

Глеб аж вздрогнул: не такое уж детальное описание дала девушка, а юрист фирмы, сначала нанявшей Аньку на ее работу, а потом произведшей с ней окончательный расчет, предстал как живой.

– На чем они прикатили? – спросил он.

– На джипе импортном. У них ружья.

– Охотничьи?

– Короткие. С толстыми стволами.

«Понятно, – сделал вывод Глеб. – Помповики тоже относятся к охотничьим стволам, но охотятся с их помощью, как правило, на людей».

– Они сразу к твоему дому пошли, – расстроенно продолжила Майка.

– Не волнуйся. Даже если они за мной – лес велик.

– У них – собака, – выдохнула женщина.

А вот это уже серьезно. Очень серьезно, с учетом того, что собачий лай дважды прорезался в напоенном запахом смолы и грибов воздухе.

– Все, Майя, – принял решение Глеб. – Тебе – туда. – Он показал рукой на натоптанную лесную дорожку, шедшую в городок в обход Большой Болотины.

– Я останусь с тобой!

– Да ну! – усмехнулся Железнов. – Поразил-таки московский бизнесмен сердце сельской красавицы?

– Об этом мы потом поболтаем, – сверкнула глазами Майка.

– Вот именно. Потом. – Тон Глеба был спокоен, но женщина сразу сникла: в таких эпизодах – и сейчас, и, может быть, в дальнейшем – решать не ей.

Эх, было бы только это дальнейшее!

– Жалеешь, что меня тогда прогнала? – улыбаясь, спросил Глеб.

– Жалею, – просто ответила она.

– Ничего, наверстаем, – пообещал он, но жесты его словам совершенно не соответствовали. Он развернул Майю в нужном направлении и слегка подтолкнул. – Не останавливайся, не кричи. Никому ничего не рассказывай. Через два часа я буду у тебя.

– Они тебя убьют! – остановилась и почти закричала Майя. Он закрыл ей рот ладонью и приказал:

– Вперед!

И строптивая Майка послушалась. Не оглядываясь, побежала в сторону городка. Несколько секунд – и она скрылась за ельником.

Вот теперь надо подумать о себе.

Глеб думал, что легко обманет городских киллеров, из которых один был и вовсе садист-недобиток. И просчитался.

Хорошо читал лес не только наемный профессионал, но и сам юрист, шедший по следам – а как во мху пройти бесследно? – не хуже их пса, натасканного спаниеля.

Железнов, стараясь не терять противника из виду, точнее – из слуха (толстяк ходил все-таки шумновато, хотя новичком в лесу явно не был), скоро вышел на сухое место. Ельник был плотный, Глеб ловким ужом вбуравливался между колючих веток.

Он бы ушел от них, используя скорость, и потом затаился. Если б не собака.