Илья Стогоff - Русская книга

Они выжидали.

А потом подходящий момент, наконец, настал.

Запах внутри здания сразу говорил: это морг. Да еще и идти к нему нужно было через старое советское кладбище с покосившимися надгробиями. Я сверился с записанным на бумажке адресом. Ну да. Все вроде бы верно.

Поднявшись по ступенькам, я выкинул едва прикуренную сигарету и потянул на себя тяжелую дверь. Зашел внутрь, поднялся на второй этаж, свернул пару раз по длинному коридору. Неприятный запах стал чуть слабее, но все равно чувствовался.

На двери была табличка: «Профессор Михайличенко Б. В.». Я постучал.

Золотая Орда была огромным и процветающим государством. Но при этом все равно немножечко государством второго сорта. Дело в том, что и население, и правители Орды долго оставались язычниками. В мире, где именно религия давала ответ на вопрос, кто ты такой, быть язычником считалось неприличнее, чем публично мочиться в штаны.

Монголы поклонялись собственным божкам, жившие в лесах финно-угры – другим, у поволжских племен боги были свои, а у кавказских горцев – свои. Эта ситуация сохранялась довольно долго, хотя с каждым десятилетием становилось все очевиднее: вечно сохраняться она все-таки не сможет. Хоть и медленно, но дело шло к тому, что Орда станет, наконец, христианской.

Основным населением Орды были давнымдавно крещенные половцы. В столичном Сарае у них имелся кафедральный собор и собственный епископ. Из Рима к ханам приезжали католические миссионеры, а из Константинополя – православные. Пока ордынские мужчины демонстрировали удаль в военных походах, их оставшиеся дома жены крестили сыновей и исповедовались монахам-доминиканцам. Папам в Рим летели депеши: готические соборы возводятся на землях современной Туркмении, а первые крещеные уже появились в Сибири и Китае.

Определиться с религией в те годы означало урегулировать отношения не только с Богом, но и с ближними. Принимай крещение и об одиночестве можешь забыть навсегда. Сегодня люди пытаются решать вопросы, кто им свой, а кто враг исходя из национальности. Я русский, и значит, любой гражданин РФ мне родня, а любой иностранец нет. Иногда это срабатывает, хотя бывает и так, что согражданин – тупая скотина, а иностранец вполне себе ничего. А вот прежде все было куда логичнее: тогда своим считали не тех, кто случайно родился со мной в одном государстве, а людей действительно на меня похожих. Тех, кто одинаково со мной верит.

Агонизирующая Византия понимала это прекрасно. И поэтому на ордынские удачи Римских Пап посматривала с ревностью. Когда-то ей уже удалось крестить грозных соседей с севера. В тот раз скандинавская династия обосновалась в Киеве и повадилась грабить имперские земли. Набеги рыжебородых дегенератов, каждый из которых норовил прибить на ворота Царьграда свой щит, доставляли кучу хлопот, а одолеть их силой меча византийцы не могли. Им оставалось лишь дождаться, пока Русь примет крещение и изменится сама. Потому что, принимая от греков святое крещение, киевские дикари признавали: отныне греки им ближе, чем родственники. Роднее, чем те, с кем у киевлян одинаковый язык и похожий цвет глаз.

Теперь Византия надеялась, что этот трюк прокатит у нее и еще раз. На то, чтобы обратить Орду в православие, были брошены все силы. И кое-каких успехов хитроумные греки все-таки добились. Крещение у них из рук приняли несколько принцев, вельмож и полководцев. Грозный татарский темник Ногай признал свою Орду княжеством Византии, принял на себя обязательства до последнего вздоха защищать империю и в качестве ответной милости получил в жены константинопольскую принцессу. Точно такую же, как когда-то получил креститель Руси князь Владимир Красно Солнышко.

Византийцы верили, что Ногай это только начало. Скоро вслед за ним поклониться царьградским святыням придут и другие татары. В ханской столице, городе Сарай, для православных ордынцев была срочно основана особая Сарайская епархия (именно ее наследницей является современный Московский патриархат). Да только Византия была уже не та, что прежде. И то, что у греков получилось с Русью, с Ордой уже не прокатило. Довести дело до конца не удалось. При хане Узбеке было объявлено: вовсе не христианство станет государственной религией Орды. Отныне и вовек могучая держава принимает ислам.

В каждом вагоне киевского метро под потолком висел здоровенный телемонитор. Пассажиры, задрав голову, смотрели клипы и рекламные ролики. А я вот предпочитал глядеть в окно. По сравнению с петербургской подземкой, станции в Киеве лежали совсем не глубоко: метров на восемь – десять ниже уровня тротуаров. Говорят, метростроевцы так и не смогли докопаться до конца культурного слоя. Свои тоннели они копали прямо сквозь древнерусское прошлое. Их землеройные машины и экскаваторы в труху смололи остатки теремов, фундаменты крепостных стен, саркофаги вместе с костями и вообще все, что попалось на пути. Зато теперь сквозь все это проложена удобная подземная дорога. А прошлое… ну что прошлое?.. оно так и осталось лежать под киевским асфальтом. Целая цивилизация, утонувшая в украинском черноземе.