Олег Рой - Он & Она

Первый же утренник, посвященный Восьмому марта, расставил все по местам в голове бедной Валерии Игоревны. Вот, оказывается, что: ее дочка – актриса! Ей нужно, чтобы все внимание всех вокруг было приковано только к ней, тогда она расцветает.

Без тени смущения Леська исполняла перед публикой несложный танец с изяществом, данным ей от рождения. А когда послышались аплодисменты, Леся кланялась так долго, что Валерия побоялась, как бы у девочки не закружилась голова. И, уже уйдя со сцены, на которую тут же, согласно программе, вышли дети из средней группы, Олеся выбежала обратно. Бросила ревнивый взгляд на своих конкурентов и с энтузиазмом начала кланяться снова. Под смех и дружные хлопки родителей Лере, покрасневшей от стыда, пришлось уносить дочку со сцены.

А дальше жизнь вошла в свою колею. Олеся с удовольствием готовилась к утренникам и верховодила в группе, а Лера, уже сообразившая, что к чему, записала ее на танцы и пение, куда они бежали стремглав после детского сада. Только отзанимавшись три часа в студии, Олеся приходила домой счастливая, голодная и после ужина сразу же засыпала. И это было для всей семьи вновь обретенным раем! Бабушка с дедушкой снова были без ума от своей внучки – артистки.

В четыре года Олеся уже ездила на городские смотры художественной самодеятельности и участвовала в концертах. В шесть она выиграла на районном конкурсе приз «за артистизм», а в двенадцать самовольно ушла из студии и со сцены.

Лера была в шоке. Как это так?! Ее девочка, такая талантливая и увлеченная своим делом, вдруг от него отказалась? Все объяснилось просто. Олеся изложила суть проблемы четко, как дважды два.

– Почему ты бросила студию? – спросила Валерия.

– Мне это все надоело, – капризно тряхнула Олеся длинными волосами, – особенно репертуар.

– Почему?! – Лера никак не могла взять в толк.

– Ты думаешь, – юная звезда гневно сверкнула глазами, – интересно без конца петь про оленей, солнечных зайчиков и снежинки?!

– А о чем, – Валерия Игоревна забеспокоилась, – ты хотела бы петь?

– О любви, конечно, – сообщила Олеся и, немного подумав, добавила: – Или о сексе!

– Господи!

– Не притворяйся, – выдала девочка, – как будто ничего не знаешь! Все взрослые думают только об этом.

– Лесенька, – реплика дочери повергла бедную женщину в педагогический ступор, – но это не так. Глупость какая-то!

– Так, так, – дочь усмехнулась, глядя на покрасневшую от стыда мать, – ты просто по-дурацки живешь.

– Я?!

– Ну, конечно! – Олеся фыркнула как норовистая лошадь. – Целыми днями сидишь в своей поликлинике, не ходишь никуда, не развлекаешься!

– Но…

– Знаю! Деньги отдаем за кооператив. Тебе надо работать в две смены.

– Да…

– А ты заведи себе любовника, – предложила дочь без тени стеснения, – он пусть заработает. Или хотя бы отца моего заставь нам платить!

– Что же ты говоришь, – в висках Валерии застучало, – человек должен сам себя обеспечивать. Только так правильно.

– А я не хочу жить правильно! Понятно? – красивый рот зло искривился. – Не хочу быть бедной, как ты!

Она вышла из их общей спальни, с силой хлопнув дверью, а Лера так и осталась сидеть на кровати. Что же она упустила в воспитании дочери? Ведь только ради нее и живет…

К этой теме они больше не возвращались, и Лера постепенно успокоилась. Это все подростковое, напускное! Вокруг ребенка столько глупостей – журналы, телевидение с их сказками о красивой жизни. На экране маленький человек видит одно, а дома и в школе – другое, вот ему и кажется, что реальность устроена неправильно. Он думает: хорошо предаваться праздности, купаться в деньгах. Со всех сторон: деньги, деньги, секс, секс. Ничего. Перерастет и поумнеет. В кого ей глупой-то быть?

В начале нового учебного года, едва перейдя в седьмой класс, Олеся вдруг безапелляционно сообщила, что теперь будет приходить домой поздно. В соседней школе старшеклассники создали свою музыкальную группу, и она прошла отбор на бэк-вокалистку. Репетиции будут каждый день – им разрешили оставаться в актовом зале до восьми часов вечера, а когда настанет время концерта, она пригласит.

Как ни пыталась Валерия выпытать больше: что за ребята, как учатся, сколько им лет, – Олеся не добавила к сказанному ни слова. Только фыркнула в ответ на вопрос матери, можно ли прийти, посмотреть на репетицию.

– Лесенька, – Валерия чуть не плакала, – ты же маленькая еще!

– Только ты так и думаешь, – дочь взглянула с презрением, – а я уже взрослая! Выгляжу на семнадцать.