Элизабет Гилберт - Самая лучшая жена (сборник)

– Верно, – согласился Дейн. – В какой чудесной стране мы живем.

– Чудесная страна, что и говорить, – подтвердил Джек Ланс-Хейни. – И тебе доброе утро, Тейт Палинкус, самец ты недорезанный, змей подколодный.

– Я же не знал тогда, что она беременная, Джек, – оправдывался Трейт. – Узнал много лет спустя. Я бы с радостью на ней женился.

Роуз еле слышно произнесла:

– Так-так-так… Вот это новость, мистер Палинкус.

Она вела свой автобус по маршруту в обратную сторону и на каждой остановке подбирала кого-то из своих бывших возлюбленных. Она открывала дверь им всем. У дома чернокожей девочки в автобус сел кузен Роуз из Миссисипи Карл, с которым она познакомилась на кровати своей тетки во время семейного праздника в День благодарения. Около почтового ящика драчливого мальчика Роуз увидела целую компанию стариков. Все они оказались ее возлюбленными-почтальонами, но без почтальонской формы. Когда-то все они водили маленькие грузовички. В кузове всегда имелся запас брезентовых мешков, на которые Роуз могла улечься. Роуз не помнила, как зовут почтальонов, но, похоже, мужчины в автобусе их хорошо знали, и все они приветствовали друг друга с профессиональной вежливостью.

У дома второй чернокожей девочки Роуз посадила в автобус двух престарелых ветеранов. Она помнила их новобранцами, стриженными наголо, с розовыми макушками. Оба тогда были до смешного лопоухими, и она не упускала случая подергать того и другого за уши. Ветераны уселись позади Лейна и Тейта и заговорили об экономике. У одного из них была отнята рука по локоть, а у другого – нога по колено. Безрукий неожиданно толкнул Тейта здоровой рукой и выругался:

– Кто ты такой, а? Сказать тебе, кто ты такой? Вшивый ты, никчемный вонючий козел! Трахаешь девочек, а потом бросаешь, да?

– Он утверждает, что не знал, что она забеременела, – сказал Джек Ланс-Хейни, и все почтальоны дружно расхохотались. Они в это явно не поверили.

– Я тогда не знал, что она залетела, – терпеливо повторил Тейт. – Узнал только много лет спустя.

– Господи, – покачала головой Роуз. – Я и сама-то не сразу поняла.

– Этот ребеночек одарил тебя чудесной фигуркой, – заметил Тейт.

По автобусу прокатился дружный одобрительный гомон.

У дома воспитанной девочки Роуз открыла дверь автобуса жирному старику. Она его не узнала, и ему пришлось представиться. Старик оказался первым мужем сестры Роуз.

– Коуч! Ах ты негодник!

Он работал механиком, ремонтировал лифты. На ночных свиданиях с Роуз он учил ее подтасовывать карты и целоваться с открытыми глазами.

– Помереть можно на этих ступеньках, – проговорил побагровевший от натуги толстяк.

Одноногий ветеран ухмыльнулся:

– Чья бы корова мычала, Коуч.

Около дома девчушки с пластырями в автобус Роуз сели три бармена из разных штатов, в которых она когда-то влюблялась, а у дома мальчика, вечно что-то бубнившего себе под нос, подобрала патрульного полисмена, с которым в юности провела ночь в Оклахома-сити. Следом за ним в автобус вошли ловец креветок и водитель пожарной машины. Полисмена они пропустили вперед, поскольку решили, что так положено по чину.

– Мэм, – поприветствовал Роуз патрульный полисмен и широко улыбнулся, после чего обозвал Тейта Палинкуса тухлым яйцом, дурным семенем, подонком, разбойником и мешком навоза за то, что он обрюхатил Роуз в ту пору, когда она была совсем ребенком и не могла отличить отвратительного сукина сына от вазы с фруктами.

В начале дорожки у дома капризной девочки Роуз поджидал судья из аризонского окружного суда. Он уселся на переднее сиденье рядом с Джеком Ланс-Хейни. И заявил Роуз, что она до сих пор роскошно выглядит и поэтому он готов пускать ее к себе под судейскую мантию хоть каждый день.

Роуз возразила:

– Ваша честь, теперь мы с вами старые.

Судья сказал:

– Ты все та же красотка, Роуз.

У дома мальчика, похожего на Орсона Уэллса, стоял Хэнк Спеллмен и пинал камни носком ботинка. Стоило ему войти в автобус, как все остальные хором воскликнули:

– Хэнк!

Казалось, все они и вправду рады его видеть. Хэнк когда-то продавал и устанавливал в домах печи, и у него всегда было много хороших приятелей. Бывало, он танцевал с Роуз у нее в подвале, похлопывая ее по бедрам или скользя ладонями по всему ее телу. Порой он сжимал ее ягодицы и шептал ей на ухо:

– Если когда-нибудь я пропаду без вести и ты примешься искать меня, вот тут меня ищи – на этой попке.

На том месте, где обычно ждала автобус девочка в парусиновой жилетке, стоял высокий старик в темной шляпе. Когда-то он был дантистом, к которому ходила Роуз. У него был бассейн в доме и горничная, которая всю ночь молча, безропотно приносила дантисту и Роуз полотенца и коктейли. В автобус дантист забрался с помощью тросточки, а стекла его очков были толстыми, как ломти хлеба. Он сказал Роуз, что она необычайно хороша собой и что фигурка у нее до сих пор просто чудо.