Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

И вот ещё что хочется себе сказать: глупо ждать благодарности от молодых, но ещё более глупо упрекать их, когда они вынуждены прибегать к нашей помощи.

Чем раньше пожилой человек поймёт все эти истины, тем скорее он обретёт спокойную старость. А не к этому ли все стремятся?

Просмотрел по ТВ «Ромео и Джульетту» в постановке Эфроса, перевод Бориса Пастернака (и каков перевод!).

Граф Рэтленд, которого называют Шекспиром, написал обычную для тех времён площадную кровавую драму, но в силу своей гениальности создал удивительную песнь безумной болезни двух молодых людей, которые из-за бешеной бури гормонов готовы на всё, вплоть до смерти.

У слабых натур любовь обычно разрешается разочарованием, у сильных — иногда и смертью. О любви мечтают все, но никто всерьёз не задумывается об её последствиях.

Однако понимаю и то, что в этой тонкой сфере говорить о последствиях — пошлость. Если человек ни разу в жизни не кидался головой в омут, можно считать его обделённым судьбой. Жизненный опыт становится мудростью, если у человека за плечами много испытаний. Личные драмы — наша лучшая школа.

7 августа 2004 г.

4 часа 30 мин.

В полночь лёг, в четыре проснулся. Сна — ни в одном глазу. Это уже старость, приближение к порогу. Писать такое, конечно, противно: не поймёшь — это самовнушение или констатация факта. Вроде бы писать про смерть рано — ничего особенно не болит, да и несделанных дел не перечесть. Но желание суетиться, то есть эти дела делать, уходит. И острее ощущается одиночество.

«Все в старости одиноки» — говорит жена. Но у меня-то откуда это чувство? Вот она, рядом похрапывает. Вот оно, моё великое счастье, мой друг — моё всё. Она мне — мать, которая жалеет, преданная жена, доброжелательный критик. Она — мой педагог, у которого буду учиться до смерти, неподражаемый, ни с кем не сравнимый пример нравственности. Наконец, она мудрый деликатный человек, готовый придти на помощь не только мне, но и каждому нуждающемуся.

При всех жизненных заботах и тревогах в её душе царит гармония. Недаром наш друг Степан считал её человеком «не от мира сего».

И вот, живя рядом с таким человеком, я имею наглость заикаться об одиночестве…

Но что же делать, если на улице глухая ночь, воет ветер, на душе беспричинная грусть и не спится. Хотелось бы использовать эту бессонницу с пользой, но сил хватает только на эту запись. В полную силу не работается. А хочется утомить себя работой ума и упасть спать.

Наверное, в ночные одинокие часы поэты пишут стихи. Я не поэт, я стихи только читаю. Иногда на такие строчки натыкаешься, что дух захватывает. Кажется, что сам их написал. Вот поэт Юрий Левитанский:

Эти стихи могли бы стать эпиграфом ко всему, что я написал. Вряд ли какой прозаик сможет так ясно и честно выразить своё сокровенное желание. Но каждому хочется оставить на земле частичку себя.

В этом, возможно, есть некоторая нескромная претензия на бессмертие. Но ведь в музыке, в искреннем стихотворении, в хорошо сыгранной роли, в рождении и воспитании ребёнка, — оно присутствует в каждом творческом акте. И тут оно более оправдано, чем в вымаливании бессмертия у Бога. Реальная жизнь мне кажется важнее религиозной химеры. Важнее дня будущего.

Чуть-чуть посинело небо над домами. Кое-где зажигаются окна. Голова моя слегка отяжелела. Половина седьмого. Доброе утро, город. И я, пенсионер, стардёжь и зануда, наконец, пойду спать. «Всё смешалось в доме Облонских»…

Дети, играя в песочнице, разговаривают очень серьёзно. Они уже имеют какой-то опыт, имеют твёрдое мнение об игрушках. Они пока не догадываются, как широк мир, как необъятны знания..

И я на старости лет стал чувствовать себя ребёнком в песочнице.