Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

Итак, кто же виноват в том, что царит насилие, гибнут молодые, что вырастают все новые поколения зомбированных существ?

Виновато государство, то есть кучка преступников, которым выгодно обезличивание человека. Зомби, как робот, им легко управлять, а жизнь владык коротка, и им надо успеть насладиться властью. Иного стимула для честолюбцев не существует.

Нам остается только повторить за Фучиком: «Люди, будьте бдительны!» Но кто в наши дни помнит о Юлиусе Фучике, замечательном человеке, погибшем в фашистском застенке.

13 сентября 1995 г.

Женщина угадывает, что от нее требуется. Она вынуждена принимать мужчину, каким он есть, закрывая глаза на многое.

Любовные утехи требуют именно таких «уцененных» отношений. И только исполнив природный долг, родив ребенка и натешившись с мужчиной, она начинает думать: открывать ей глаза или вовсе не следует этого делать?

Впрочем, обычно обе стороны идут на сближение «с закрытыми глазами». Идет общение «вне времени и пространства».

Но долго продержаться в потемках не удается. Реальность заставляет приоткрыть глаза, и тогда следует разочарование: «А ты, оказывается, глуп, груб и жаден» или что-нибудь в этом роде.

Из поколения в поколение циклы повторяются без особых изменений, приводя женщину к безнадежности или, что еще хуже, к циничной ясности и опрощению. Женщина чувствует, что погибает ее душа, чувствует опустошенность, но не знает, что делать.

Кто откроет нам сложнейшую и, в то же время, такую простую механику человеческих чувств?

Апрель 1996 г.

Думаю, что самым трудным языком для людей является их родной, например, для нас — русский. Как только разговор выходит за пределы обыденных тем, люди перестают понимать друг друга.

Проблема непонимания волнует меня с детства. Меня не понимала мама, не понимали учителя в школе, не понимала любимая женщина. Я теряюсь перед всесильным «не понимаю». Я начинаю «не быть». Я превращаюсь в пустоту, в папиросный дым, в шум улицы. Я становлюсь ненужным самому себе и перестаю себя чувствовать. И тогда в черную пустоту лезут черти, обезьяны, бывшие друзья и могильные черви.

Когда тебя не понимают — это самое страшное, но и самое необходимое ощущение человека. Без него не рождается интерес к постороннему миру. Граница «понимания» чаще всего проходит очень поверхностно. Она зависит от воспитания, ума и эмоций. У большинства эти понятия установочные, воспитанные нормами общественного поведения. Зачатки индивидуальных эмоций натыкаются на гранитную скалу и умирают, не в состоянии осилить толщу непонимания.

Наше «я» мешает понять чужое «я». Чтобы с этим справиться, я пытаюсь убрать свое «я», раствориться в собеседнике до полного исчезновения. От меня остается одна жажда — жажда понять человека.

30 апреля 1996 г.

Юный друг мой!

Наслушавшись моих «мудрых» глупостей, ты попросил «предсказать» твоё будущее. Это смелая просьба, я оценил её. Но материал сопротивляется. Впервые я ощутил это так отчетливо. Проникнуть мысленным взором в будущее, прощупать судьбу живого человека — в этом есть что-то запретное, от лукавого. Сама природа противоречит этому. Я изорвал кучу бумаги, пока пришел к этой мысли.

Перед будущим человек испытывает страх. Почему?

Почему люди с такой неохотой открывают душу, не любят анализировать прошлое? Ведь, казалось бы, этот процесс может только обогащать, развивать мышление, намечать дальнейший путь.

Так нет! Испокон веков люди прячут не только от других, но и от себя тайники души. У каждого есть такое, о чем не хочется вспоминать. Будоражить совесть не многим по плечу.

Но наше будущее вытекает из прошлого, а ты просишь предсказать его. Не опрометчиво ли? Ты не боишься, что твоя жизнь может оказаться под чужим, навязанным знаком, от которого трудно будет избавиться?

Впрочем, известно, что предсказания судьбы — дело ненадежное. На него можно и не обратить внимания, особенно, если оно с отрицательным знаком. Человеку свойственно отторгать плохие прогнозы. Но чтобы идти наперекор судьбе, требуется немалое мужество. И всегда остаются сомнения: тем ли путем я иду?

Жизнь полна противоречий. Даже незначительное проникновение в их лабиринт дает представление о том, что душа человека — вселенная, куда он и сам заглянуть страшится.

Человек в себе и Бог, и дьявол. Он может все и часто не делает ничего. Он исповедует добро, но постоянно совершает зло. Он призывает к миру и уничтожает тысячи себе подобных. И вся эта фантасмагория в нас самих, в наших генах, в тех следах, которые мы оставляем после смерти.