Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

Может быть, обыватель — человек без увлечений? Но и это неверно. Один пишет стихи, другой увлечен телевизором. Каждый считает свое увлечение важным и интересным.

Пожалуй, обыватель — это своеобразный эгоист. Его не интересуют вопросы, стоящие шире его личных интересов. Он не желает верить на слово, любит все пощупать и, если можно, извлечь пользу. Иначе любой разговор для него теряет интерес. Человечество с его проблемами его не интересует. Ему важен человек, а именно он сам. Искусство для него — предмет развлечения. Он глубоко убежден, что существует оно для умасливания его персоны и должно ласкать глаз и слух. Трагических концовок он не любит.

Но главное то, что в обывателе все усреднено. Ему нужна любовь, но без жертв, дружба, но без испытаний, благополучие без лишних затрат, удовольствие без разочарований. Обыватель отмахивается от тревожащих мыслей, не воспитывает в себе совесть. Он ответственен только из страха или выгоды. Он не любит новых идей, всегда желая сохранить то, что имеет. Мир для него — кормушка, люди — обслуживающий персонал. Обыватель многолик, он главное действующее лицо в жизни. Он — толпа. Он незаметный винтик в общественной машине, и его устраивает его место. Если же он честолюбив, то изворотлив и хитер в достижении даже малой выгоды.

Обыватель — лицо интереснейшее. Он то, к чему скатывается ленивый талант и то, чего достигает бездарность.

Его позиция в жизни — самая прочная, ибо он органически не способен рисковать. И правильно делает. Рискуют только фаталисты, но они долго и не живут. А в глубине каждого из нас сидит желание жить долго и спокойно.

Так, может быть, обыватель — это именно я?

1982 г.

Жизнь бесконечно щедра, наш выбор огромен, и это озадачивает.

В морском шторме, в шуме леса слышится гармония. Но разве она не заключена и в хаосе наших ощущений?

Жизнь одаривает нас ежедневно. В ней не зачеркнешь ни одного мгновения, в ней нет ничего лишнего, нет ошибочного, нет того, что не стоило бы внимания.

Всякий миг жизни от начала до конца является нашим ЗВЕЗДНЫМ ЧАСОМ.

Март, 1996 г.

Думаю, что «исторической памяти» не существует. Сталинская эпоха дорого обошлась народу, но ностальгия по «железной руке» не умирает.

Любой шаг в неизвестность обходится человечеству недешево. Оно всегда платит цену, которая должна убедить нас в неизбежном драматизме исторического процесса. К сожалению, человек всеми силами стремится поскорее забыть прошедшую драму, чтобы вляпаться в новую.

Увы, у нас короткая память.

Март, 1996 г.

Часто, если не всегда, разум становится рабом им же рожденной идеи. Идея целиком подчиняет его, низводя до роли покорного слуги. Разум способен работать на любую идею и по любой логике.

Логика принципиальна лишь потому, что разум беспринципен, а потому способен опрокинуть любую логику. Совесть никогда не была принадлежностью разума. За оплату в любом выражении разум способен работать и на Бога, и на черта.

Поле деятельности разума — шахматная доска. Он пытается выиграть партию у жизни, пользуясь превосходством в логике, однако это ему редко удается.

Гитлер и Сталин были гениальные игроки, но победа осталась за жизнью.

Короче говоря, разум — одно из самых безнравственных орудий человека. Именно разум создал кошмарные условия нашего существования.

Грустно, что все в мире повторяется. Поколения приходят и уходят, совершая одни и те же ошибки. Но что толку говорить о поколениях… Человек, уже набивший шишки, спотыкается все о те же камни. Вот что горько сознавать! В таком положении оказываюсь я в свои сорок пять лет.

Похоже, что мои красивые слова о задачах и семейной ответственности давно превратились в мертвую схему.

«В чем ошибка? — спрашиваешь ты. — Может быть, я недостаточно боролась с твоим детством? Не знаю, где и когда я совершила ошибку».

Нередко я срываюсь, грублю, а ты ищешь причины моей грубости в себе. В этом, наверное, лучшее твое качество — за зло и несправедливость других брать ответственность на себя. Если бы все мы так могли…

Я хотел бы ответить на твои тревожные вопросы, но вряд ли смогу это сделать, потому, что душа моя сейчас спит. И я не знаю причину этого. Может быть, творческая неудовлетворенность, лень, излишние заботы двух женщин…