Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

Из Дома Ветеранов в местечке Монмаранси под Парижем русский эмигрант Агафонов прислал Льву свои мемуары. Этот человек пережил не только гестаповские застенки, но и тюрьму КГБ. Он два раза был приговорён к смертной казни — один раз в Бухенвальде, другой на Лубянке, и только чудом остался жив. Судьба сводила Лёву и с Ольгой Бергольц.

В силу своей профессии и любознательности, Лев был знаком с выдающимися лётчиками: А.А.Туржанским, А.В.Беляковым, Г.Ф.Байдуковым, М.М.Громовым, И.И.Шелестом, трижды Героем Советского Союза А.И.Покрышкиным.

Александр Александрович Туржанский в 1931 году был непосредственным командиром В.П.Чкалова. На центральном аэродроме им. Фрунзе (бывшем Ходынском поле), он демонстрировал Сталину нашу, в те году ещё весьма слабую, авиационную технику.

Подарком судьбы стало для Льва Вяткина знакомство с легендарным русскм лётчиком Константином Константиновичем Арцеуловым. Об этом человеке можно говорить бесконечно — он родился в 1891 году, начал летать в 1911 и дожил до космических полётов.

В годы Первой мировой войны Арцеулов на трофейном немецком самолёте осуществлял разведывательные полёты во время Брусиловского прорыва. Он совершил свыше 210 боевых вылетов, уничтожил 18 вражеских самолётов. За мужество и отвагу был награждён пятью боевыми орденами. Он рассчитал и осуществил на практике вывод самолёта из штопора, чем спас от гибели множество лётчиков. Его теория вошла в учебники, что позволило Арцеулову стать в один ряд с Нестеровым, впервые осуществившим "мёртвую петлю".

Более сорока лет разделяло моего героя и прославленного лётчика, но, как оказалось, в их судьбах до странности было много общего. Оба они до того, как стать авиаторами увлекались живописью. (Арцеулов был по материнской линии внуком Айвазовского и в 1910 году пытался поступить в Академию художеств), оба окончили старейшее Качинское лётное училище, оба были лётчиками истребителями, оба налетали огромное количество лётных часов. Правда, Константин Константинович прекратил летать в сорок пять лет (в 1933 году Арцеулов был награждён Почётным знаком за налёт 500 тысяч километров), а Лев Михайлович — закончил полёты в пятьдесят, хотя по инструкции на реактивных истребителях разрешается летать только до тридцати пяти лет. За тридцать один год стажа он налетал около трёх тысяч часов.

Сходство судеб двух лётчиков можно продолжить: оба они любили город Пермь — Лев как свою родину, Арцеулов — как красивейший город на высоком берегу Камы и удобную авиабазу для работы по аэрофотосъёмке Западного Урала. Оба пилота стали иллюстраторами книг и журналов, оба стали писать рассказы и очерки. А сколько у них было общих знакомых в авиации! Вот уж поистине этим людям было о чём поговорить.

Арцеулов достиг немалых высот и в живописи. Он создал целую сюиту замечательных акварелей, посвящённую истории авиации. Лев, будучи курсантом, делал забавные рисунки, иллюстрирующие учебный процесс в лётном деле. Позже он написал серию статей по истории вертолётостроения.

Умер Константин Константинович в 1980 году. На всю жизнь сохранил Лев Михайлович благодарную память о выдающемся пилоте и человеке.

За годы нашей переписки у автора этого очерка накопилась коллекция гравюр и рисунков Льва Вяткина. Их около ста. Темы самые разнообразные: здесь и городские зарисовки старой Перми, и пиратские сражения, и штурм русских городов татарами, и Москва времён строительства первого Кремля, и типография первопечатника Ивана Фёдорова. В иллюстрациях к русским летописям Лев прекрасно передаёт дух времени, его герои всегда выпуклы и убедительны.

Музыка сопровождает художника всю жизнь, и потому среди рисунков Вяткина множество зарисовок известных исполнителей и дирижёров.

Особенно много в коллекции копий с гравюр Рембрандта. "Мне всегда было особенно уютно с этим стариком", — пишет Лёва. Его фантазия иногда добавляет к рисункам мастера собственные персонажи. Они удивляют точной передачей стиля Рембрандта.

Поистине необыкновенная широта интересов Льва Вяткина не может не удивлять. Но как бы ни было разнообразно собрание его рисунков, особенно привлекает в лётчике литературное наследие. Оно составляет около четырёхсот публикаций.

Рукописный отдел бывшей "ленинки", а ныне Российской Государственной библиотеки, стал почти рабочим кабинетом лётчика. Здесь им проведено множество счастливых часов в поисках новых материалов, помогающих раскрыть некоторые искусствоведческие и литературные загадки. Его исследования пока не собраны в отдельную книгу, но читать их — истинное наслаждение.