Иван Сергеев - Два лебедя

– Так вас величают Вельзендом?

– Я гляжу, тебе действительно память отшибло. Много веков назад ты был Кольвером. Мужественным и благородным воином. Время сильно изменило твой облик. Ты опять стал никем: у тебя нет ни силы Кольвера, ни денег, ни власти. А о хороших манерах и говорить не приходится.

– Я всегда довольствовался малым, – мне сразу показалось, что в этом замке меня ни за того принимают. И я решил пустить пыль в глаза его хозяину. Но Вельзенд буквально все знал обо мне. Я почувствовал это, встретившись с ним взглядом. Да, он знал все обо мне и в тоже время на меня очень рассчитывал.

– В моем состоянии можно ли грезить о великом? – горестно подумал я. В то время я занимался самозакаливанием, бегал вокруг школы на переменах и был еще «проклятым ангелом». Памятная встреча с Сергеем Ивановичем Верендягиным ожидала меня впереди.

– А вспомни эволюцию жизни! – мгновенно прочитал мои мысли маг и волшебник. – Взять, например, динозавров – громадные были твари. И что? В один прекрасный день они вымерли, а какие-то незаметные существа, вроде тебя, пришли им на смену. Так, что ты себя еще покажешь. – Какой проницательный господин. И все-то он знает.

– Моя жизнь полна страданий, – почти закричал я Вельзенду, чтобы он оставил меня в покое.

– Зато ты с каждым годом становишься умнее и когда-нибудь сможешь решить одну задачу.

– Вы можете намекнуть, о чем эта задача?

– Об нее сломали зубы многие светлые умы человечества.

– Очень интересно! – Откровенно говоря, из-за его туманных пояснений мне стало не по себе. Я подумал, что он имеет в виду Матрицу, но тогда он должен был сделать все от него зависящее, чтобы мне в этом помешать.

– Задача состоит в разумной достаточности. Сейчас светлые умы человечества наивно полагают, что наша информация очень просто передается с помощью артикуляции. Но, как сказал Декарт, это совершенно неверно. Существует на свете загадочный лабиринт памяти, который мы должны пройти, чтобы узнать, что находится на самом верху.

– Я готов поверить Декарту, только от меня мало проку.

– Я вижу, что мои мысли близки тебе по духу. – И вовсе не близки. Если бы он знал, как мне тошно его слушать. А он знает об этом, бесцеремонно разглядывая меня.

– То, что вы только что сказали, действительно очень интересно, – хитро улыбнулся я, чтобы Вельзенд не почувствовал, как он мне противен. – Но вы говорите о лабиринте. Только где этот лабиринт находится?

– Если б я знал, разве стал бы тебя так долго мучить? – доверительным тоном сказал Вельзенд, взмахом руки давая понять, что аудиенция окончена.

Вначале начали растворяться очертания великолепного дворцового убранства: исчезли статуи, мраморные колонны и фонтаны. Исчез и сам тронный зал, и я оказался перед грозным господином в бескрайней пустыне.

– Ты уж постарайся, а то в песок закопаю, – почти ласково сказал Вельзенд и растворился в струе горячего воздуха.

Это видение мне помнилось почти дословно. Я был нужен господину чародею, чтобы понять, что находится на самом верху мироздания. Для этого необходимо было пройти лабиринт памяти по спирали на самый верх. Мне стало весело. Ведь я уже прошел девять кругов Ада и многое знал.

Размышляя об эволюции жизни, я продолжал раскачиваться на качелях. И сразу же почувствовал, что благородный Кольвер находится где-то рядом. И тогда я плотно закрыл глаза, чтобы внутренним зрением увидеть его.

В моих ушах начал нарастать рев многотысячной толпы. Эта многоголосая толпа во всю силу легких кричала: «Кольвер! Кольвер! Кольвер!» И вслед за этим туманная завеса над прошлым стала прозрачной, и я увидел его.

В моих руках появился короткий римский меч. Став Кольвером, я ощутил себя непобедимым и мужественным воином. Сколько испытаний выпало на мою долю, и вот теперь мне предстояло сразиться со львами. Звери сидели голодные и злые в железной клетке. С ними обращались жестоко и с утра не кормили мясом. Так делалось всегда перед поединком. Обычно этим львам противостояло от трех до пяти гладиаторов, которые сражались со львами с завязанными глазами. Такое новшество придумал Нерон, и оно очень понравилось его приближенным.

Чтобы противостоять львам, гладиаторы становились друг к другу спинами, выставляя перед собой мечи, копья и сети, что не решало исход поединка в их пользу.

Зажравшиеся аристократы Рима с нетерпением ожидали появления императора. И вот появился Нерон вместе со своими телохранителями. Своей пузатой неповоротливой фигурой император внушал ужас и отвращение. Он медленно уселся на мраморный трон, покрытый атласными подушками и, схватив с подноса кусок жареной индейки, жестом руки дал указание начать поединок.