Александр Иличевский - Математик

В Караколе высадились около полуночи.

7 августа. Утром повстречались с группой Августа Андреевича Летавета, уже неделю как застрявшей в Караколе. Летавет советует лошадей не нанимать, а покупать на базаре.

Из газет известно, что группа из Алма-Аты отправилась к Хан-Тенгри 25 июля, минуя Каракол. Где они сейчас — сведений нет, но далеко уйти они не могли.

Вечером за пловом наблюдали местные нравы.

10 августа. Закупаются лошади, и караванщиком нанят юный киргиз. Плата трудоднями.

13 августа. Явились караванщики Тактасен и Израим. Второй отлично знает по-русски, юрок и сметлив, сообщил, что побывал в киноэкспедиции Шнейдерова, где даже снимался в качестве аборигена, и был еще поваром в походе Елщанского. Это и решило участь его и его товарища — присоединиться к группе восходителей на Хан-Тенгри.

В исполкоме составлены и напечатаны двенадцать продовольственных писем для отдаленных колхозов, с которыми посланы туда трое караванщиков.

16 августа. Караванщики явились только к вечеру. Болтун Израим был изобличен во лжи — уверял, что будто бы был в двух колхозах, в то время как на деле не посетил ни одного — и изгнан.

Обсудили положение и решили разделиться на две группы.

Поздно вечером прибыла группа Летавета. На Каракольский пик они так и не взошли: уперлись в цирк, поднялись на стену, лишь в конце примыкавшую к пику, но маршрут оказался слишком труден.

19 августа. Евгений не внес в дневник, что накануне, 18 августа, прибыл Виталий. В шесть часов состоялся выход первой группы. Виталий Абалаков и Михаил Дадиомов остались ждать задержавшегося караванщика.

Хребты покрыты подвижными кучевыми облаками. Альпинисты бодро шагают по дороге к Ак-су, за ними девять лошадей и караванщики.

После Ак-су начало темнеть, и друзья не растерялись — прыгнули в проезжавшую мимо бричку, на которой скоро въехали в совершенную дождливую темень; промокнув до нитки, решили искать ночлег в Киргизташе. Порыскав, натыкаясь то на арыки, то на кибитки, наконец поставили палатку и напились чаю.

Виталий на Хан-Тенгри не собирался. Летом на Кавказе он работал сразу в двух школах инструкторов. После восхождения на Дых-Тау он получил в Терсколе телеграмму из Фрунзе. Евгений просил выручить: экспедиция разваливается, потому что заболел Гутман. Втроем идти на Хан-Тенгри было безрассудством. Виталий колебался, ибо не был уверен в своих силах, в своей готовности к высокогорной экспедиции. Наконец, он решился и срочно собрался в дорогу. Со скудным снаряжением достиг Иссык-Куля. Все еще сомневаясь и переживая о своем решении, при штормовом ветре пересек на маленьком пароходике озеро и добрался до Каракола.

20 августа. Поднялись не рано, дождались лошадей и киргизов и только в девять часов вышли по оставшейся со вчерашнего ливня сырости. Дорога ровно шла полями мимо утопавших в зелени поселков.

В Вознесеновке части каравана воссоединились, чтобы тронуться незамедлительно дальше. Остановились рано для закупки лошадей, и Евгений сварил варенье из облепихи и барбариса. К вечеру с населением ближайших юрт устроили товарообмен: меняли всякую мелочь на молоко, кумыс, дрова и барашка.

Евгений просит Виталия заняться оформлением для Ленца пропуска в погранзону: экспедиция была под угрозой срыва. Ленц приехал в СССР по поручительству Коминтерна, а экспедиция была организована отделом физической культуры ВЦСПС. Хлопоты во Фрунзе поручены Леониду Гутману, но он в больнице, известий от него нет, а время уходит.

21 августа. Утром дождались, когда подкуют новых лошадей и приготовится шурпа. Одной лошади не хватает, и они надеются взять ее на сыртах, на водоразделе, за ущельем, густо заросшим еловым лесом. Ель там не очень высокая, но пышная, с длинными иглами. Ближе к сыртам дорога стала очень камениста и крута, здесь из табуна выбрали пегую крепкую лошадь, тринадцатую в караване.

От сыртов влево веером уходят на юг долины, каждая из которых венчается оснеженной вершиной.

Последовал вскоре пик Тамет-бек-тер-баши и перевал Аши-тер, на который они поднялись.

Опять еловый лес и широкая живописная долина Тургень-Ак-су, составленная каймой ельника, лугами, линиями гребней и снежной, ослепительной крутизной пиков.

У первой речки встали на ночлег и до ночи варили суп.