Хэнк Муди - Бог ненавидит нас всех

— Нет, девушки вам нравятся. Просто не те, неправильные девушки. Я бы даже сказала, что вам нравится одна неправильная девушка.

— Впечатляет.

— Опыт, — спокойно говорит она, глядя мне в глаза. — Но поверьте мне, это не страшно, все пройдет. Хорошую девушку вы еще найдете. Может быть, потанцуете сегодня со мной?

— Польщен вашим предложением! — отвечаю я. — Но, кстати, у нас, в Америке, обычно кавалеры приглашают дам на танец.

— Ну так пригласите меня, давайте, смелее. Ваш друг сказал, что вам можно.

— Давайте попозже, когда я как следует распробую ваш чудодейственный бальзам, — говорю я, поднимая стаканчик с желтым пойлом.

Хозяйка подмигивает мне и уходит к другому столику. Англичанин, которого тоже накрыл приход от кислоты, принимается пространно взвешивать все «за» и «против» того, чтобы поддерживать близкие отношения одновременно с тремя разными женщинами, живущими на трех разных континентах. Минут через двадцать я прихожу к выводу, что доводов «против» получается, как минимум, в несколько раз больше, чем «за», о чем ему и сообщаю.

— Может быть, ты и прав, — говорит он, — но мы же мужчины, у нас, собственно говоря, и выбора-то другого нет.

Рэй на минуту возвращается к столику, чтобы снять с пояса кенгурятник с деньгами и тяпнуть еще стаканчик, на этот раз — оранжевой. Все оставшееся время они с Санни просто король и королева танцпола. Песня Стива Уинвуда звучит совершенно не к месту, но это не останавливает Рэя от того, чтобы сыграть свою «лихорадку субботнего вечера»: он поднимает Санни и вертит ее вокруг себя. Солдаты восторженно кричат и аплодируют. А Джину и англичанину не до танцев и не до Рэя с Санни. Эти двое поглощены беседой. Речь у них идет о политике, о теории мирового заговора, и я, прислушиваясь к ним вполуха, открываю для себя существование страшно засекреченной и чрезвычайно могущественной организации под названием «Бильдербергский клуб» [23] Бильдербергский клуб, Бильдербергская группа — неформальная ежегодная конференция с участием влиятельных бизнесменов, политиков, банкиров, глав СМИ; заседания клуба проходят в строгой секретности и по особым приглашениям. Первое заседание состоялось в 1954 г. в отеле «Бильдерберг» голландского города Остербеке — откуда и название. . Джейни все это время тоже очень занята — копается в сумочке Рэя.

— Эй, какого хрена?.. — кричу я ей.

Джейни отшатывается так, словно я ее ударил.

— Да так, просто смотрю… Интересно… Извини, вечно я не в свое дело нос сую.

— Это ты мой бумажник сперла?

— Нет.

Я внимательно смотрю Джейни в глаза, пытаясь понять, врет она или нет. Она без труда выдерживает мой взгляд, потому что ее глаза затуманены ЛСД и похожи на два потухших черных уголька. Господи, какая жалкая и в то же время уместная пародия на голубые светящиеся глаза Кей.

Постепенно мы добиваем как желтую, так и оранжевую бутылки, и после шутливых парламентских дебатов о достоинствах каждого из напитков приходим к консенсусу о необходимости заказать еще бутыль оранжевой жидкости; выпиваем и ее. Мы все уже здорово опьянели, хотя, если говорить начистоту, эти три кислотника гораздо лучше держат алкоголь, чем мы с Рэем.

Рэй наконец пробивается через толпу танцоров обратно к нашему столику, за ним на буксире — по уши довольная Санни.

— Пора валить из этой халабуды! — кричит Рэй, пытаясь переорать музыку и общий шум в зале.

Мы встаем из-за столика, как вдруг вокруг воцаряется полная тишина: музыка не становится тише, а полностью замолкает. Разговоры прерываются на полуслове. Кто-то мгновенно задергивает огромные окна плотными черными шторами.

— Что происходит? — шепотом спрашиваю я Джейни.

— Военная полиция, — также шепотом отвечает она.

— А я думал, все это вполне легально.

— Американские вояки. Комендантский час или еще что.

Я смотрю на соседний столик, за которым сидят мгновенно притихшие и напрягшиеся солдаты. Ощущение такое, что они в любой момент готовы вновь взорваться и устроить то ли покатуху, то ли мордобой, то ли и то и другое одновременно. Я взволнованно смотрю на пейджер: четыре часа утра. До самолета осталось каких-то пять часов. Я начинаю молиться — молча, про себя: «Не хочу, не хочу я, чтобы меня здесь задержали. Господи, помоги мне добраться до самолета вовремя».

Патруль проезжает мимо, даже не остановившись. Шторы вновь отдернуты, и колонки снова оживают. Мы тем не менее продолжаем двигаться к выходу. Рэй сует мисс Сьюзи изрядную пачку купюр. Хозяйка улыбается и у самой двери подмигивает мне.