Филип Рот - Другая жизнь

Ислам не та цивилизация, где можно допускать сомнения, как в цивилизации эллинизированных евреев. Еврей всегда винит себя за то, что происходит в Каире. Он винит себя за то, что происходит в Багдаде. Но, уверяю тебя, ни один человек в Багдаде не будет винить себя за то, что происходит в Иерусалиме. Их цивилизация — не цивилизация для сомневающихся. Их цивилизация — для уверенных в себе. Ислам не создан для милашек и добродетельных святош, которые хотят быть уверенными в том, что не делают дурных вещей. Ислам хочет только одного: победы и торжества. Ислам хочет вырезать Израиль, как раковую опухоль из тела исламского мира. Мистер Шуки Эльчанан — это человек, живущий на том Ближнем Востоке, который, к великому сожалению, не существует. Мистер Шуки хочет подписать с арабами листок бумаги и отдать его обратно? Нет! История и нынешняя действительность определяют будущее. А не клочки бумаги! Это Ближний Восток, а это — арабы, и любые бумажки здесь бесполезны. С арабами нельзя заключать договоры. Сегодня в Вифлееме один араб сказал мне, что он мечтает о Яффо и что однажды он обязательно вернется туда. Сирийцы убедили его: держись, не сдавайся, продолжай швырять камни в школьные автобусы — и когда-нибудь все это снова будет твое, ты вернешься в свою деревню под Яффо, и у тебя будет все, чего ни пожелаешь. Вот что говорил мне этот араб: он обязательно вернется, даже если на это ему понадобится две тысячи лет, как евреям. И знаешь, что я ему ответил? Я ответил ему: «Я уважаю арабов, которые хотят захватить Яффо». Я сказал ему: «Продолжай мечтать. Давай, мечтай о Яффо, и когда-нибудь, если соберешься, несмотря на сотни подписанных бумаженций, ты отнимешь его у меня силой». Потому что он не такой гуманный, этот араб, что бросается камнями в Вифлееме, как твой мистер Шуки Эльчанан, который пишет статьи в Тель-Авиве на потребу Западу. Араб ждет, и когда он видит, что ты слаб, он рвет на клочки свой договор и нападает. Мне очень жаль расстраивать тебя, но я не могу прикидываться таким добреньким, как мистер Шуки Эльчанан и все остальные эллинизированные евреи из Тель-Авива с их европейским типом мышления. Мистер Шуки Эльчанан боится встать у руля и быть хозяином. А почему? Да потому, что он ждет одобрения гоим. Но меня не интересует одобрение гоим — меня интересует выживание еврейского народа. И если та цена, которую я за это плачу, заслуживает порицания, что ж, прекрасно. Мы все равно заплатим ее, и лучше сразу, а то в рассрочку выйдет дороже.

Все, что наговорил мне Липман, было лишь закуской к нашей субботней трапезе; пока длилась наша беседа, он с гордостью показывал мне по одному свои сокровища — шедевры мировой литературы в кожаных переплетах из коллекции его деда, погибшего в газовой камере в Освенциме.

За обеденным столом Липман своим звучным, как у кантора, баритоном (он обладал роскошным, хорошо натренированным и одновременно приятным голосом, красота которого никого здесь не удивляла) завел песенку, чтобы приветствовать Королеву Шаббата, и все, кроме меня, дружно присоединились к нему. Мотив я смутно помнил, но за тридцать пять лет слова совершенно изгладились из моей памяти. Генри, казалось, испытывал особую симпатию к сыну Липмана, Иегуде: они, ухмыляясь, постоянно перемигивались во время исполнения, как будто их объединяла какая-то смешная история, связанная с этой песенкой и со сложившейся ситуацией, или же их просто веселило мое присутствие за столом. Много лет назад я так же ухмылялся, обмениваясь взглядами с Генри. Дочка Липмана была настолько поражена тем, что я не пою вместе со всеми, что ее отцу пришлось погрозить ей пальцем, чтобы она перестала бормотать себе под нос, а проговаривала слова отчетливо, как и все собравшиеся.

Мое молчание, естественно, было для нее необъяснимой загадкой; но если она недоумевала, как это у Ханока может быть такой брат, сам я недоумевал не меньше ее, стыдясь, что у меня такой брат. Я никак не мог понять, почему с моим братом в одночасье произошли такие перемены и он разрушил свою «генриевость» — все, что составляло самую суть Генри Цукермана. Есть ли что-нибудь исконное, неизбывно еврейское в его породе, или же он сам после операции выработал в себе тягу к эрзацу полноценной жизни? Генри подверг себя тяжелейшей операции, чтобы вернуть потенцию, и в результате, как оперившийся птенец, он вылетает из гнезда и покидает родной дом, чтобы стать евреем в полном смысле этого слова; этот человек вытерпел семичасовую операцию, во время которой ему вскрыли грудную клетку, присоединили его к аппарату «сердце — легкие», чтобы прибор дышал за него; ему вырезали вены из ноги, располосовав нижнюю конечность от бедра до стопы, и вставили отрезки в сердце, чтобы оно работало как надо, и вот, после всего он оказывается в Израиле! Я решительно ничего не понимаю. Все это, как мне кажется, придает новое значение понятию Тин-Пан-Алли [68] Тин-Пан-Алли (букв, переулок Жестяных Сковородок) — объединение издателей музыкальной литературы, композиторов, авторов популярной музыки в Америке конца XIX — нач. XX вв. и музыкальный квартал в Нью-Йорке, на Манхэттене. Впоследствии вся музыкальная индустрия США. В Англии в 1920-х гг. так стала именоваться Денмарк-стрит — район музыкальных издательств, агентств, магазинов нот, грампластинок поп-музыки. . Неужели можно безнаказанно играть на струнах человеческого сердца? Какую цель он преследует, называя себя евреем? Или же он сам скрывается за понятием «еврей»? Он уверяет меня, что здесь он вписался в окружающую среду, здесь он принадлежит своему народу, поскольку стал его неотъемлемой частью, но стоит ли понимать его заявление за итог всей жизни? Нашел ли он наконец способ преодолеть свое прошлое, в котором он прятался, как в коконе? Кто не сходил с ума, соблазненный такой приманкой? Но многие ли решились на этот шаг? Даже Генри не мог, называя план своего побега «Базель», подразумевать Иудею, — он не способен на такие фокусы. А если это так, в какой удивительный список его можно включить? Моисей против египтян, Иуда Маккавей [69] Иуда Маккавей (ум. 161 до н. э.) — третий сын Маттафии (Маттитьягу) Хасмонея, возглавивший, согласно предсмертной воле отца, восстание евреев против Антиоха IV Эпифана, насаждавшего вместо иудейства эллинизм. против греков, Бар-Кохба [70] Шимон Бар-Кохба — предводитель иудеев в восстании против римлян при императоре Адриане, 131–135 гг. против римлян, и теперь, в нашу эру, Ханок из Иудеи против Генри из Джерси!