Мария Воронова - Ухожу от тебя замуж

– Вы уже побеседовали с ней насчет пенсии? – спросил главврач. – Все же она долго проработала у нас, и хотелось бы, чтобы она не воспринимала это как увольнение. Так что просто поговорите с ней по-человечески, по-женски, если угодно. Пусть напишет заявление по собственному желанию, и тогда никаких мер мы принимать не будем.

– Но я не думаю, что ей нужно уходить, – сказала Соня тихо. – Она прекрасно справляется, несмотря на возраст, кроме того, у нас мало кадров. Если Лариса Васильевна уйдет, как мы будем график закрывать?

– Сонечка, но вы же такие молодые! – встрял Стрельников. – Вы сами, этот парень из поликлиники, потом, интерн! Господи, да вы должны просто жить на работе, хвататься за все, чтобы набираться опыта!

Соня покачала головой и посмотрела на начмеда. Он был хороший и добросовестный доктор, и она надеялась получить от него защиту. Надеялась, что он предложит остановиться и забыть всю историю, но начмед молчал.

– Сонечка, мы понимаем, как тебе тяжело, – продолжал Стрельников в совершенно отеческой манере. – Ты стала заведующей отделением еще совсем молодой, неопытной, и тебе трудно пока принять, что на этой должности нельзя быть для всех хорошей. Ты неплохо справляешься, моя девочка, но если ты и дальше хочешь заниматься руководящей работой, нужно понять, что иногда приходится быть жесткой и говорить людям совсем не то, что они хотят от тебя услышать.

«Черт возьми, он прав, – подумала Соня. – Он абсолютно прав!»

Она решительно сняла руку Виктора Викторовича со своего плеча.

– Лариса Васильевна остается.

– Что?

– Лариса Васильевна остается, – повторила Соня. – Она не совершила никакой ошибки, напротив, спасла человеку жизнь, избавив нашу больницу от крупного судебного иска. Я не стану отправлять на пенсию прекрасного доктора.

Главврач нахмурился.

– София Семеновна, вы, наверное, не совсем поняли, о чем мы говорили! – Елей из его голоса совершенно пропал.

– Отчего же, прекрасно поняла. Только как руководитель подразделения я прошу вас пересмотреть свое решение. Видите ли, если история пойдет на экспертизу в другое учреждение, то нет ни малейшего шанса, что там признают действия Ларисы Васильевны ошибкой. Ни малейшего.

– С какой стати она пойдет на экспертизу?

– Ну если вдруг тема пенсии не прекратится. Послушайте, самое лучшее, что можно сейчас сделать, – это поставить точку, – сказала Соня. – Никто не виноват в том, что у больного возникло осложнение. Такое бывает, и упрекать оператора нельзя. Сегодня у Виктора Викторовича так вышло, завтра у меня. К сожалению, это жизнь, она не дает никаких гарантий. Весь вопрос в том, чтобы эти осложнения своевременно распознать и исправить. Лариса Васильевна это сделала, и надо ее благодарить, а не отправлять на пенсию.

– То есть вы отказываетесь выполнять мое распоряжение? – уточнил главврач.

Добрый человек, он дал ей шанс остаться отличницей. Просто надо сказать, что она доложила свою точку зрения, но сделает так, как ей приказывают. Что, конечно, главврач с начмедом и со Стрельниковым втроем намного умнее ее одной, и им лучше знать, как надо поступать.

– Да, отказываюсь, – тем не менее сказала она. – Больше того, если кто-то за моей спиной предложит Ларисе Васильевне написать заявление, я обращусь в вышестоящие инстанции. А там, уж поверьте, никто и никогда не станет порицать хирурга за то, что при подозрении на массивное кровотечение он взял пациента в операционную.

– Я вас услышал, – процедил главврач, и Соня вышла из кабинета.

Кажется, она сказала «нет» впервые в жизни. Пошла против руководителей, против людей, которые гораздо ее старше, умнее и опытнее. Сейчас ее поддерживает сознание своей безусловной правоты, но вдруг она что-то не учла, что-то недосмотрела? Вдруг Лариса Васильевна действительно уже слишком пожилая, чтобы дежурить сутками?

Соня чувствовала себя будто вышвырнутой за дверь теплой и уютной комнаты в снег и метель. Темно, холодно и страшно, но надо идти, потому что обратно уже не пустят.

И все же это совсем другой страх, чем вчера!

Она заставила себя рассмеяться, достала телефон, чтобы рассказать Герману о своих приключениях, но вспомнила, что накануне рассталась с ним. Он сказал, что будет ждать до Нового года, так, может быть…

Нет, Герман хороший человек и не заслуживает, чтобы ему морочила голову какая-то свиристелка только потому, что ей приятно с ним поболтать. Ну и целоваться тоже было очень приятно, вдруг вспомнила Соня с такой ясностью, что покраснела.