Мария Воронова - Ухожу от тебя замуж

Когда Гриша прибежал с градусником, ребенка фонтаном вырвало.

Александра понадеялась на секунду, что после этого Вите станет легче, но нет. Он снова хрипло и коротко заплакал и прижался к ней, будто из последних сил. Она поняла, что так Витя хочет согреться, и завернула его в шаль.

Малыш серьезно болен, теперь это совершенно ясно, и самое страшное, что у него нет высокой температуры. Александра схватила телефон и набрала Виктора. Тот не отвечал. Наверное, уже сел в поезд, тогда дозваниваться до него бесполезно. Отправляясь на конференции в Москву, они с товарищами обычно брали билеты в СВ на один поезд и крепко выпивали в дороге.

Что же делать? Вызвать «Скорую»? А вдруг приедут некомпетентные специалисты и отвезут в какую-нибудь плохую больницу? Александра посмотрела на свой валяющийся в углу дивана телефон и вдруг вспомнила Колдунова, человека, который привез Гришу домой с похорон. Он известный врач и предлагал свою помощь, а сейчас его помощь нужна как никогда!

Наверное, это неудобно и неловко, но лучше пусть она выглядит навязчивой, чем Витя пострадает.

Александра решительно набрала номер:

– Здравствуйте, это Александра.

– Простите?

Она растерялась, как отрекомендоваться, чтоб не оскорбить слух сидящего рядом Гриши.

– Мы с вами шаверму ели в Петергофе.

– А, помню. – Голос чуть потеплел. – Что случилось?

– У нас маленький Витя заболел, мне кажется, что-то серьезное.

– Младший сын Инги?

– Да, да! По-моему, у него что-то с животиком. А Виктор уехал в Москву, и я тут одна…

– Так, дайте подумать. Вы меня застали в последний момент перед тем, как я собрался мыться, и больной уже в наркозе, так что я никак не могу приехать к вам. Вы сюда тоже не можете, больница взрослая. Пока я найду детского хирурга, пока вы доедете… Только время потеряем. Знаете что? У вас там рядышком больница же есть? И Стрельников там работает, между прочим, так что вы не будете просто тетя с улицы. Езжайте быстро туда. Ну а если что-то не срастется, перезвоните мне. Даже в любом случае перезвоните.

Александра обещала перезвонить, хотя поняла, что Колдунов не хочет ей помогать. Наверное, он про операцию на ходу придумал, чтобы она отвязалась, но нельзя его за это винить. Дал дельный совет, и на том спасибо.

К счастью, машина, увезшая сегодня Виктора, была раскрашена в корпоративные тона, и номер местного такси был на ней очень крупно обозначен, так что Александра запомнила его.

Машину обещали подать в течение пяти минут, Александра заметалась, сгребая в пакет памперсы, ползунки, пеленки и рожок с водой. О Грише она напрочь забыла и удивилась, когда он вышел к ней полностью одетый.

– Останься дома, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Понимаю, ты боишься один, но я сейчас позвоню своим родителям, они приедут и с тобой посидят. Они очень хорошие, тебе понравятся.

– Нет, – покачал головой Гриша, – я лучше с вами. Вдруг что-то понадобится?

– Гриша, все будет в порядке.

– Да, но я поеду, – сказал Гриша так, что у Александры не хватило духу возразить.

В больнице их приняли не слишком любезно. Отругали, что нет при себе документов, и посадили в маленькую комнатку, облицованную кафелем. Через всю пластиковую дверь шла трещина, а кушетка была обтянута серым грязноватым дерматином. Лампа дневного света бликовала, отражалась в розоватых плитках, так что болели глаза.

Александра села на краешек кушетки, не спуская Витю с рук, и попросила Гришу лишний раз ни до чего не дотрагиваться.

Малыш перенес дорогу безучастно, только на выходе из такси его снова вырвало. Он лежал с закрытыми глазками, прильнув к Александре, а когда они сели на кушетке, немножко очнулся и сделал такое движение, будто искал грудь. Она почувствовала, как на глаза накипают едкие слезы бессилия: зачем она такая здоровая, если не может передать ребенку свое здоровье и силы? Зачем не может ничего для него сделать, только баюкать и плакать?

Что в ней толку, если она не может спасти своего малыша?

«Господи, сделай только так, чтобы он поправился! – взмолилась она. – Все что хочешь забери у меня, только спаси его! Не надо мне ни Всеволода, ни писательской славы, ничего, только бы Витя выздоровел!»

Она бы разрыдалась в голос, если бы не Гриша. Он стоял рядом и казался спокойным, но Александра чувствовала, как сильно он напуган, и любые внешние проявления ее слабости приведут его к отчаянию.

– Все будет в порядке, милый, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.