Сергей Морозов - Великий полдень

— Ты что, смеешься! Откуда у меня деньги? — взорвался я. — Гроши, которые твоя архитектурная контора должна была заплатить за проект, и те задерживают до сих пор. Ты, я уверен, в курсе. Нищим больше подают!

— Неужели? — сухо откликнулся он из-за своего необъятного полированного стола. — А как насчет премий?

— Премий?

— Ну да. Получал же ты премии. При том не один раз…

— Ты прекрасно знаешь, что премии были не таким уж большими, и все деньги пошли у нас на то, чтобы съехаться с родителями, начать проклятый ремонт…

— Кстати, что касается премий, — заметил Папа, как будто не слыша меня, — ты даже не подумал, что нужно делиться… — Он чуть усмехнулся. Даже если это была шутка, то шутка отвратительная. — Просто так у нас премий никому не дают, это тебе хорошо известно. Это у нас вроде аванса, который еще отработать нужно.

— Я получал их за свой проект! — пробормотал я. — За мою Москву!

— «Моя Москва»! — передразнил он. — А по-моему, Серж, у тебя просто мания величия.

Самое лучшее теперь было немедленно встать и уйти. Я уже хотел направиться к двери, чтобы больше не возвращаться в это Папино логово с его лесным водоемом, натуральными лилиями и дикими утками, но Папа, исподлобья поглядывая на меня, с расстановкой произнес:

— Между прочим, наш горбатый доктор, всегда был готов к услугам и поручениям. Ленивый, болтливый, но все-таки приносил в общий улей свой мед. В отличии от тебя.

— Что что? — пробормотал я.

— И я, между прочим, — продолжал Папа, — даже начал хлопотать, чтобы доктору предоставили офис в Москве. Да, видно, не судьба…

— Что ты несешь!

— Вот и наш чудак дядя Володя, даже он старается. Еще как старается! Вот ему я, пожалуй, и отдам офис, который предполагал предоставить доктору.

Если он хотел уязвить меня, то ему это очень хорошо удалось.

— Хозяин — барин. — Я стиснул зубы. — Но, кажется, ты только что говорил, что это не в твоей власти. К тому же дяде Володе, кажется, и вовсе ни к чему офис в Москве.

— Ничего, ничего, — усмехнулся Папа. — в данном случае я обязательно похлопочу. Он за детками нашими присматривает. Тут у него действительно талант в своем роде, хотя, конечно, он большой чудак. Дело стоит того… Вот так, Серж, — подытожил он, — если хочешь что-то получить, это нужно заработать. Такая простая арифметика. Ты, Серж, видно, хочешь получать, а взамен ничего давать не желаешь. Пусть, мол, другие мараются, корячатся, а ты как бы не причем. Ты, мол, творческий человек. Согласен даже под дурачка катить, под юродивого, только бы тебя не трогали. Только чтобы не мешали сидеть тихо, греться в лучах славы, купаться в ощущении счастья. Нет, так дело не пойдет. Так не бывает, уважаемый. Все нужно отрабатывать. Нужно мараться и корячиться. Не все порхать, как бабочка. Нужно хоть иногда пошустрить. А уж потом что-то выпрашивать.

Честно говоря, я даже оторопел, услышав от него такое поучение.

— Ничего я у тебя не прошу! — воскликнул я, придя в себя.

— Разве? А мне показалось, тебя что-то не устраивает. Что ты не доволен…

— Я всем доволен, — проворчал я.

— В любом случае, — милостиво сказал он, — ты у нас — почетный гражданин Москвы. Тебя здесь всегда рады видеть.

— Какой к черту почетный гражданин, — снова вырвалось у меня, — если мне до сих пор, прежде чем появиться в Москве, каждый раз приходится выписывать пропуск!

— Что поделаешь, — развел руками Папа, — это общие требования безопасности. Зато тебе всюду почет и уважение.

— На черта мне твой почет, если в Москве мне не нашлось места! Это просто смешно: сапожник без сапог!

— Да уж, видно, всегда так, — сдержанно кивнул Папа.

— И это все, что ты можешь сказать? Неужели я ничего не заслужил? Место в Москве я, по крайней мере, заслужил.

— Заслужил? Чем, интересно знать? Бьешь баклуши и рад проехаться за чужой счет. Таких как ты у нас много! Любите вы нахлебничать, а я за всех за вас должен пахать.

В конце концов я даже был рад, что у нас дошло до такого открытого выяснения отношений. Мне давно не нравилось, что Папа ведет себя так, словно Бог знает как нас благодетельствует.

— Ага! Теперь я кажется понимаю, — взволнованно проговорил я. — Когда тебе было нужно, ты меня использовал. Ты использовал мою идею, мой проект, чтобы заполучить все заказы и подряды. Чтобы единолично распоряжаться субсидиями на строительство. А ведь это миллиарды! Главное для тебя было урвать деньги! Вот для чего я тебе понадобился!

— Я же говорю, у тебя мания величия, — отмахнулся Папа. — Твое участие в этом деле — чистая формальность. А что касается заказов и подрядов, я все равно бы этого добился. Иначе и быть не могло. По справедливости.