Амитав Гош - Маковое Море

Задраенный трюмный люк открылся, едва приказчик легонько в него постучал. Маятник лампы высветил лица боцмана Али и ласкаров; из качавшихся гамаков команда наблюдала, как Ноб Киссин пробирается к камере.

Приказчик ни на кого не смотрел, кроме человека, ради которого сюда пришел, и думал лишь об исполнении своей миссии. Перед решеткой присев на корточки, он подал Нилу ключи:

— Вот, возьмите. Пусть они помогут вам обрести мукти… [77] Мукти или мокша (санскр. «освобождение») — в индуизме и других дхармических религиях — освобождение из круговорота рождения и смерти (самсары) и всех страданий и ограничений материального существования. — Ноб Киссин задержал руку Нила в своей ладони. — Теперь вы видите мать Тарамони? Посмотрите в мои глаза. Она здесь? Во мне?

Нил кивнул, и приказчика обуяла неудержимая радость:

— Точно? Она во мне? Значит, время пришло?

— Да. — Глядя ему в глаза, Нил снова кивнул. — Она там. Я вижу ее материнское воплощение. Время настало…

Приказчик обхватил себя за плечи; теперь, когда шелуха прежней оболочки вот-вот будет сброшена, он вдруг почувствовал странную нежность к телу, что так долго ему служило. Повода оставаться в трюме больше не было, и Ноб Киссин выбрался на палубу. Заметив Калуа, приказчик вновь опустился на четвереньки и пополз вдоль фальшборта. Переждав волну, чуть не смывшую его с палубы, он обнял обвисшего великана и прошептал ему на ухо:

— Потерпи. Еще немного, и ты обретешь свободу, твоя мокша совсем рядом…

После того как Тарамони полностью в нем проявилась, он стал ключом, способным отворить любое узилище, где томились страдальцы, заточенные мнимыми различиями этого мира. Промокший и измученный качкой, но вдохновленный осознанием своей новой сути, Ноб Киссин направился к кормовым каютам. Как всегда, он остановился у двери Захария, надеясь услышать свирель, и уловил тихий шепот.

Приказчик вспомнил, что именно здесь по знаку свирели началось его преображение, и вот теперь, как и было предсказано, все вернулось на круги своя. Рука его нырнула к амулету и достала свернутую бумажку. Прижав листок к груди, Ноб Киссин закружился по коридору, и шхуна будто поддержала его танец, вздымаясь на волнах в ритме вальса. Охваченный чистейшей радостью полного блаженства, приказчик закрыл глаза.

Воздев руки, он все еще вальсировал, когда в проходе появился мистер Кроул.

— Пандер, пиздюк хренов! — рявкнул помощник, обрывая танец крепкой оплеухой. Взгляд его упал на листок, который съежившийся приказчик сжимал в руке. — Это что? Дай-ка сюда.

Полетт отерла хлынувшие ручьем слезы. Она и представить не могла, что разговор войдет в столь враждебное русло, но это произошло, и лучше не усугублять ситуацию.

— Толку не будет, мистер Рейд. — Полетт встала. — Теперь ясно, что весь наш разговор — большая меприс… ошибка… Я пришла сказать, что ваши друзья крайне нуждаются в помощи, и поговорить о себе… но бесполезно. Все мои слова лишь углубляют наше непонимание друг друга. Лучше мне уйти.

— Погодите! Мисс Ламбер!

Мысль потерять ее повергла Захария в панику. Он вскочил и слепо ринулся на ее голос, забыв о тесноте каюты. Пальцы его тотчас наткнулись на ее руку, и он хотел их отдернуть, но те не подчинились, а большой даже уцепился за ее рубашку. Полетт была так близко, что Захарий чувствовал тепло ее дыхания. Рука его забралась ей на плечо, а затем переползла к затылку, где остановилась, исследуя незащищенный пятачок шеи между воротником и забранными под бандану волосами. Странно, что когда-то он испугался, представив ее ласкаром; странно, что хотел навеки укутать ее в вельвет. Незримая в темноте, в своем новом облике она казалась еще желаннее, а ее изменчивость и неуловимость делали ее совершенно неотразимой. Сами собой губы Захария сомкнулись на губах Полетт, открывшихся ему навстречу.

В каюте стояла кромешная тьма, но оба медленно прикрыли глаза. Происходящее их так увлекло, что они не слышали стука в дверь и отпрыгнули друг от друга лишь после окрика мистера Кроула:

— Вы там, Хлюпик?

Полетт прижалась к переборке.

— Да, мистер Кроул. Что вам? — откашлявшись, спросил Захарий.

— Выйдите на минутку.

Чуть приоткрыв дверь, Захарий увидел первого помощника, который за шкирку держал съежившегося Ноб Киссина.

— В чем дело, мистер Кроул?

— Хочу вам кое-что показать, Хлюпик, — ухмыльнулся помощник. — Одну штуковину от нашего друга Бабуина.