Александр Кабаков - Группа крови [повесть, рассказы и заметки]

Все это – мы.

А что чиновники воруют, и начальники чиновников воруют и с начальниками начальников делятся – так это тоже мы. Еще раз стоит сказать: они – это мы. Только более хитрые и потому гораздо более наглые. И вот такой особый человеческий фактор следует добавить к общечеловеческим опасностям современной жизни, хрупкой и ненадежной в своей сложности, насквозь пронизанной техническими и технологическими тонкими и запутанными связями, стоящей на фундаменте полнейшей энергозависимости и управляющейся электронными мозгами. Удивительно, что катастроф пока случается столько, сколько случается, а не гораздо больше. Уж если у них то и дело что-нибудь происходит, то неужто нас минует…

Жалко, конечно, нас, истребляемых нами же. Но не к кому предъявлять претензии – разбираться придется между собой.

Сначала гений находит сочетание слов, наиболее точным образом выражающее простую, но прежде никем не зафиксированную истину. Потом эти слова начинают бесконечно повторять далеко не гении, и прозрение превращается в банальность – в пошлость. То, что всем известно, не следует повторять всем известным образом, не то прослывешь дураком.

Вот, кстати, насчет дорог.

Последние четыре года жизнь в деревне и работа в городе сделали меня постоянным участником отечественного дорожного движения. По крайней мере два часа каждый день я провожу в автомобиле, наблюдая взаимодействие определяющих факторов нашей народной жизни. Около двухсот лет назад они были замечены одним из создателей российской исторической науки и изящной словесности, но понемногу формулу «дураки и дороги» приватизировали именно упомянутые в ней.

Однако ж если соединить два явления не спокойным союзом «и», а как-нибудь по-другому, возникнет дополнительное конкретное содержание.

Например, дураки на дорогах.

Далее следует простое перечисление примет (без кавычек вокруг общеупотребительных слов).

Манера выезжать под желтый на середину перекрестка.

Обычай высовывать автомобильный нос при повороте так, чтобы перекрыть полряда.

Никогда никого никуда не пропускать, конечно.

Тонировать – до полной непрозрачности в обе стороны – стекла в двадцатилетней жигулевской «шестерке».

Проскакивать на красный поперек рванувшему с места потоку, превышать разрешенную скорость вдвое и считать, что правила придуманы для штрафов, а не ради спасения жизни.

Ездить со вчерашнего всегда, не считая тех дней, когда ездят прямо с сегодняшнего.

Покупать техосмотр и никогда его не делать.

Никого не пропускать, естественно.

Не ремонтировать машину, пока она не умрет в левом ряду на шоссе.

Покупать из последних дорогую немецкую, подержанную до закрашенной ржавчины, и презрительно смотреть на дешевые корейские, новенькие и надежные.

Гнать по встречной с фальшивыми номерами, мигалками, рычалками и абсолютно бессмысленной охраной в джипе.

Служить в ГИБДД-ГАИ и ездить на машине, стоящей сто зарплат министра.

Служить министром и ездить на машине, как у (см. выше) гаишника.

Разбиваться насмерть в пьяном виде на двухстах километрах в час, имея удостоверение помощника депутата в кармане.

Разбивать других на двухстах километрах в час, имея в кармане удостоверение депутата.

Ну натурально, никогда и ни за что не пропускать никого.

И, перевернувшись три раза через крышу на скользкой дороге при обгоне справа по земляной обочине, уже в полете отсюда в вечность вспомнить про дураков и дороги, но обвинить даже в последний раз дороги, а не себя.

Наша жизнь подтверждает, что естественный отбор распространяется на людей. Однако соотечественников жалко, несмотря на состояние их умов. Да и сам ведь не лучше других – был бы умный, остался б жить в городе и ездил в метро.

Мир становится все более непонятным. Вокруг идет политическая, социальная и духовная жизнь, но почему идет именно таким образом, взять в толк не удается.

Начнем с духовной. Никто не может объяснить, отчего значительная часть интеллигенции перешла на позиции воинствующего атеизма и отрицания религиозных институтов, превосходя в ненависти к попам первейшего большевистского безбожника Емельяна Ярославского. Что дурного вам сделала церковь, господа? Может, она уже ввела цензуру и лишила вас заветной свободы матерного или еще какого-нибудь дорогого вам слова? Вроде бы нет, не лишила. И если в Светлую Пасху вам хочется смотреть что-нибудь игривое по телевизору, то переключайтесь с общенациональных на любые другие каналы и наслаждайтесь. Вспомните к случаю и концерты артистов зарубежной эстрады, которыми отвлекал советский агитпроп население от крестного хода и прочего опиума. Хорошо было? Только, помнится, вам же и не нравилось, по кухням раздавался ропот по поводу кощунства и пошлости. А теперь, значит, все наоборот? Почему? Напрашивается мысль, что по детскому принципу «не хочу того, что можно», однако ж трудно себе представить, что взрослые, мыслящие люди руководствуются исключительно чувством противоречия в таких серьезных вещах, как отношение к вере и религии. А послушаешь нынче интеллигентного человека, так покажется, что нет большей угрозы духовной свободе, чем церковь, особенно православная. Католикам, протестантам и отдельно буддистам, верующим по их постоянным местам жительства, все как-то прощают, а свое православие обвиняют просто в диктатуре. Скажите прямо: не нравится, что президент крестится? А какое вам, простите, дело? Это свобода его совести, и никаких доказательств обратного у вас нет. Интересно, как вы жили бы в благословенных и сугубо свободных Соединенных Штатах, где президент вообще приносит присягу на Библии, не смущаясь даже неполиткорректным предпочтением ее Корану или Торе. А уж Америка-то такое светское государство… Нет, непонятно, почему нашего либерала от вида креста и купола прямо ломает. Есть, впрочем, одно объяснение, но оно мистическое, его и приводить страшно…