Татьяна Воронцова - Морской змей

Она потянулась за стаканом и заметила, что Венсан украдкой следит за ней.

– Расслабься, chеrе. Никто пока не покушается на твой гарем.

Тот усмехнулся краем рта, и усмешка получилась довольно-таки зловещей. В который раз Лиза подумала о том, что ни ей, ни Джемме, в сущности, ничего не известно об этом парне. Кроме того, что он знает толк в наслаждении и не считает плотские утехи чем-то грязным, чем-то недостойным. Чем-то, что нужно делать второпях, под покровом тьмы. До сегодняшнего дня этого было вполне достаточно.

До сегодняшнего дня. А что случилось сегодня?

– Что он собой представляет, твой Макс?

Лиза передернула плечами:

– Настырный зануда.

– Только и всего? – Он зевнул, смял окурок в пепельнице. – Soit, mes petites [18], не пора ли нам в постельку?

– Пора, пора, – радостно закивала Джемма.

– А кто из вас сегодня будет рассказывать мне вечернюю сказку?

– Мы обе, разумеется!

Венсан выпрямился во весь рост, закинул руки за голову и потянулся с грацией балетного танцора. Рубашка, которую он застегивал только за обедом, распахнулась, обнажив загорелую грудь и плоские мышцы живота.

– Quelle vie! C’est fantastique! [19]

Привстав со стула, Джемма со смехом подергала его за пояс джинсов.

– Элиза, тебе не кажется, что он похудел? Штаны-то, того и гляди, свалятся. Бедняжка! Мы с тобой совсем его заездили.

– Ремешок потуже затянуть, и все дела.

– Худой или не худой, заезженный или не заезженный, – одним глотком Венсан прикончил содержимое своего стакана и сделал шаг назад, не забыв подхватить штаны, – но в ванную я иду первым.

– Можно ли зайти потереть тебе спинку? – промурлыкала Джемма.

– Ни в коем случае! – ответил он сурово. – Есть места, где человеку следует пребывать в одиночестве. Наедине с господом богом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Свинья, – удрученно заметила Джемма. – Ну погоди, ты за это заплатишь!

Он одарил ее лучезарной улыбкой:

– Аминь!

– Эй, ну сколько можно? – кричит, потеряв терпение, Джемма. – За то время, что ты проводишь в ванной, мы с Элизой успеваем подарить друг другу по три оргазма!

– Так это же хорошо! – отзывается из-за двери Венсан.

Воду он уже выключил и, кажется, приступил к процедуре растирания своего тощего тела махровым полотенцем.

– Чем ты там вообще занимаешься?

– А ты как думаешь?

– Ей-богу, я начинаю подозревать самое худшее.

Лиза слушает их, закрыв глаза, расслабленно лежа на разбросанных по полу подушках. Эта вечерняя перебранка доставляет ей ни с чем не сравнимое удовольствие, потому что, повторяясь изо дня в день (точнее, из ночи в ночь), служит своеобразной прелюдией к сексу.

Пол застелен толстым джутовым ковром ручной работы. Он преимущественно бордовый, но толстые, похожие на валики нити окрашены неравномерно, и в их окраске, помимо основного цвета, присутствуют также бежевый и коричневый. Очень красивый ковер. «Когда-нибудь, вот увидишь, он снова сможет заниматься этим в постели, – сказала однажды Джемма, после того как Венсан повторил все двенадцать подвигов Геракла и удалился в душ. – Мы ему поможем». Ну а пока... пока приходилось довольствоваться креслами, кушетками, столами и всевозможными укромными местечками на лоне природы, куда обаятельный хулиган мог увлечь одну из них или обеих сразу в любое время суток.

Прошлепав босыми ногами по коридору, Венсан переступает порог спальни, сбрасывает полотенце, которым зачем-то обернул свои стройные бедра, и заползает на ковер.

– Princesse, а vos ordres [20] .

– Ну наконец-то, – вздыхает Джемма, протягивая к нему обе руки.

Волосы ее распущены, губки полураскрыты, на лбу горит неоновая вывеска: «ВОЗЬМИ МЕНЯ!» И вот в то время как она томится и благоухает, как целый розарий, этот негодяй решает выкурить сигаретку. Джемма вне себя. Ее острые ноготки рвут в клочья кожу на его мускулистом плече, заставляя его щурить уголки глаз и тихонько шипеть сквозь стиснутые зубы.

– Вы обе просто фурии какие-то, честное слово. С кем вы раньше-то имели дело? Ну, раньше, в прошлой жизни... Кто вас так рассердил?

– Известно кто. Твои братья-мужчины.

– О нет, не продолжай. – Наморщив нос, он умышленно выдыхает дым прямо Джемме в лицо. – Вся эта чушь про войну полов... Я это ненавижу. Merde! [21]

– Ах так?

В ярости Джемма выхватывает у него сигарету, несколько секунд пристально смотрит ему в глаза, после чего вдавливает горящий, дымящийся кончик в его запястье. С коротким стоном Венсан падает лицом в подушку и замирает, почти бездыханный. На его руке, которую он даже не попытался отдернуть, расцветает багровое пятно ожога.