Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

— Алена, спаси меня! Забери меня отсю…

Голос Насти осекся, вместо него в трубке снова раздался мужской голос с кавказским акцентом:

— Ну, слышала? Ми с ней еще ничего не сдэлали. Пака. Панимаш?

— Да… — убито сказала Алена.

— Про деньги ни слова! — снова вмешался Чуйков. — Требуйте живой контакт!

— Ну! — сказал голос в трубке. — Есть деньги?

— Я не могу по телефону. Нужен живой контакт.

— Уже тебя научили, да? Харашо. Пайди на рынок, найди двух-трех чечен, пусть скажут тебе свои фамилии и откуда они. А мы тут их праверим. Если хароший люди, адин из них будит твой кантакт. Все, завтра пазваню. — И трубка загудела короткими гудками отбоя.

После убийства Андрея война за русификацию рынков прекратилась. Даже в Твери, древней, еще до рождения Москвы, сопернице Киева и столице княжеской Руси, фруктами, овощами, мясом и рыбой торгуют одни кавказцы.

Алена и Стас шли вдоль фруктового ряда, подходя поочередно к каждому продавцу.

— Ты чечен?

— Нет.

— А кто?

— Азербайджанец. А что?

Стас переходил к следующему:

— Ты чечен?

— Нет. Зачем обижаешь?

— А кто тут чечен? — вспылил Стас. — Когда не надо, все чечены! А когда надо…

— Там спроси, — сказал продавец, — в мясном ряду.

Алена и Стас пошли в глубину рынка. В мясном ряду на прилавках лежало свежее мясо: разделанная говядина, телятина, баранина с костями и без костей. Над прилавками на крюках висели бараньи и говяжьи туши, окорока. За прилавками продавцы кавказской внешности точили ножи, свежевали и разделывали мясные туши.

Алена в ужасе смотрела на эти ножи…

Стас подошел к пожилому продавцу:

— Ты чечен?

— Чеченец, — поправил тот. — А что?

— Откуда?

— Из Автуры. А в чем дело?

Алена достала из сумочки блокнот и авторучку, Стас продолжил допрос:

— Как звать?

Продавец покосился на Аленин блокнот:

— А зачем тебе?

— Не бойся. Нам нужен посредник.

Но оказалось, что похитителям еще нужно было угодить, лишь бы кого они на роль посредника не утверждали. По ночам, сидя в ночной рубашке на печной завалинке в доме матери, Алена держала на коленях блокнот и говорила с Чечней по мобильному телефону.

— Я вам уже шесть имен дала!

— Эти нэ падходят, — отвечал мужской голос. — Ищи других.

— Почему не подходят? — со слезами в голосе кричала Алена. — Сколько можно?!

В соседней комнате просыпался и начинал реветь Артем. Мать, простоволосая, появлялась в двери с Артемкой на руках, смотрела умоляюще, и Алена просила в трубку:

— Дайте сестру к телефону! С мамой поговорить!

— Заткнисс! — обрывал ее голос. — Имей в виду: завтра паследний дэнь даю. Не найдеш чэловека, с сестрой нехароший вешш может случиться. Все! — И в трубке зазвучали гудки отбоя.

Алена и мать посмотрели друг другу в глаза.

— Издеваются, сволочи! — сказала мать. — Вот дожились! Уже чечены над нами издеваются! Звони Чуйкову.

Алена засомневалась:

— Ночью?

— Звони.

Чуйков, надо сказать, приехал буквально наутро. И не один — вместе с ним из «ауди» вышел какой-то пожилой чеченец.

— Вот, знакомьтесь, — сказал Чуйков. — Усман Салимов из Курчалоя. Отец пятерых детей. Думаю, он устроит и вас, и тех, кто держит Настю.

Алена и мать, стоя на крыльце, молча смотрели на Усмана.

— Вы мать? — сказал Усман матери Алены.

— Да…

— Я вас хорошо понимаю. У меня пять детей, я за каждого могу жизнь отдать. Воровать детей, делать из этого бизнес — это против Аллаха, эти люди не чеченцы. Пусть они меня проверят, пусть найдут мою семью в Курчалое — я им это все равно в лицо скажу. Воевать за Чечню можно, а детей воровать — нельзя.

— А если понадобится поехать в Чечню за сестрой, вы сможете поехать? — спросила Алена.

— Даром не поеду, — ответил Усман, — а за триста долларов поеду.

— Если привезете сестру, я вам больше дам.

— Больше не надо, я на детях не зарабатываю. Я правоверный. Только дорогу мне оплатишь, и все.

Алена еще раз осмотрела этого Усмана и решила, что ему можно доверять. Через два дня оказалось, что его кандидатура устроила и похитителей.

— Молодец! — похвалили Алену из Чечни. — Правильный человек нашла!

Алена со Стасом отправились в Хорёнки.

— Ты уверена в этом чечене? — спросил по дороге Стас.

— Его Чуйков привез, ФСБ. И в Чечне приняли.

Джип Стаса подъехал к дому бабы Феклы, где теперь жил отец. Стас нажал на гудок — один раз… второй… третий…

Но никто не выходил из дома.

Алена и Стас переглянулись, открыли калитку, прошли через двор, постучали в дверь. Никто не отозвался. Стас толкнул дверь, она оказалась незапертой. Встревожившись, они вошли в дом и в изумлении замерли на месте.