Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

Подойдя к видеомагнитофону, Шапиро нажал кнопку, и на экране возникли кадры видеосъемки:

Красавчик крадется по темному кабинету Гжельского…

Красавчик подходит к сейфу…

профессионально открывает его…

извлекает из сейфа какие-то коробки…

складывает их в сумку…

извлекает последнюю — маленькую — коробочку, открывает ее, достает из нее ожерелье…

любуется им…

кладет его в карман…

В тот же день, вечером, Алена сидела дома, смотрела телевизор. По телевизору шла программа «В поисках истины». Ведущий Арсений Сусалов — тот самый, который работал на Красавчика в афере с жидким плутонием, — показывал судебный процесс Красавчика: зал заседания суда, судью, Алену с Марковичем, прокурора. И говорил:

— Сенсацией этой недели стал судебный процесс Игоря Орловского, которого обвиняют в крупнейших международных аферах и ограблениях…

Звонок в дверь отвлек Алену от телевизора, она подошла к двери, открыла. За дверью стоял судья — пожилой мужчина с залысинами.

— Ой, это вы! — удивилась Алена.

— Вы меня не ждали, извините, — сказал он. — Я могу войти?

— Конечно. Пожалуйста…

Судья прошел в комнату, Алена засуетилась:

— Чай? Кофе?

Он внимательно огляделся по сторонам.

— Нет, ничего не надо. Я на минуту. Зашел посмотреть, как живут азартные девушки. Вы тут одна?

— Да… А почему, собственно…

— Сейчас вы поймете. Знаете, я ведь тоже человек азартный, вы это видели на ипподроме. Но помимо этого, я еще и честный. И как честный человек, я обязан вам сказать: я не смогу выполнить ваше желание. А поэтому… — Судья достал из кармана толстую пачку стодолларовых купюр, положил на стол. — Вот, здесь все двадцать восемь тысяч.

— Маркович!

— Маркович выступает!

— Да тише вы! Дайте послушать!..

Коридор в помещении Замоскворецкого суда был забит журналистами, телеоператорами и сотрудниками Фонда поддержки воздушных путешествий. А в маленьком зале судебного заседания просто яблоку негде было упасть, поскольку знаменитый Маркович, одетый под тон своей седины в светло-серый костюм с темно-красным галстуком, произносил защитительную речь.

— Да, — говорил он, — мы видели на экране человека, похожего на моего подзащитного. Но значит ли это, что он Орловский? Разве мы с вами не имели прецедента, когда суд, глядя на такую же видеопленку, признавал человека, похожего на Генерального прокурора, вовсе не Генеральным прокурором? Так неужели в нашем обществе есть двойные стандарты видения — для прокуроров одни, а для простых людей другие?

В зале раздались смех и аплодисменты.

Но судья, нахмурившись, постучал карандашом по графину с водой, и зал затих.

— И неужели, — продолжал Маркович, — прокуратура может диктовать суду, кого тут видеть виновным, а кого — похожим на виновного? Да, человек, похожий на моего подзащитного, действительно изъял из сейфа господина Гжельского какие-то коробки. Но почему истец не явился в суд? Он, будучи членом правительства, считает себя выше суда? Или он просто боится наших вопросов о том, что же было в этих коробках? Очередной компромат? На кого? Когда телевидение демонстрировало нам ту пресловутую пленку с девочками в постели с неизвестным лицом, то сам бывший Генеральный прокурор именовал эту пленку чистой провокацией, используемой в политических целях. Я считаю, что это в равной степени относится и к нашему процессу. Конечно, прокуратуре удобно навесить на невинного человека столь громкое дело. Но она не сделала главного — она не доказала, что человек, похожий на экране на Орловского, — именно он, Игорь Орловский. И потому я предлагаю суду немедленно освободить моего подзащитного из-под стражи прямо здесь, в зале суда!

Братки, председатель, сотрудники и сотрудницы Фонда поддержки воздушных путешествий в защиту мира и прогресса, а также Алена встретили это заявление горячими аплодисментами.

Судья снова постучал карандашом по графину с водой и объявил:

— В заседании объявляется перерыв до завтра.

В машине, сидя на заднем сиденье, Алена пылко сказала Марковичу:

— Спасибо! Вы произнесли замечательную речь! Спасибо!

Маркович, ведя машину, усмехнулся:

— Девочка, все, что я сказал, — пыль. На самом деле дела очень плохи. Прилетел представитель Интерпола, им надоело гоняться за вашим Красавчиком по всему миру. Это им слишком дорого обходится. А нашей прокуратуре и милиции Интерпол вот так нужен, это большая политика. И потому что бы я ни говорил — не имеет никакого значения. В подарок Интерполу ваш Красавчик получит пятнадцать лет, и ни днем меньше!