Сергей Белкин - Говорящая муха

Была разработана тактика борьбы, получившая название "Принцип айкидо". Это название возникло потому, что основным средством борьбы с коммунистами являлось использование их же силы, их собственного направления движения, лишь слегка, но вовремя подкорректированного нами. В результате они каждый раз оказывались не там, куда стремились. (Именно эти принципы положены в основу одного из видов восточных единоборств - айкидо: пусть соперник наносит удар, - уклонись, дай ему развить скорость, чут-чуть отведи его кулак в сторону - и он окжется поверженным под действием собственной инерции.)

Нами учитывались следующие факторы.

Идеология и организационные принципы коммунистов отточены десятилетиями, имеют прочную научную базу, громкий перечень побед и бесспорных достижений. В этом их сила. В этом же их слабость: их действия предсказуемы. Их общеизвестные достижения легко дискредитировать. А ошибки, наоборот, постоянно подчеркивать. Предсказуемость действий соперника хороша сама по себе, но, в данном случае, она имеет и дополнительный плюс. Дело в том, что действия коммунистов предсказуемы не только для нас, но и для их собственного электората, поэтому, любая их попытка проявить политическую гибкость, пойти на компромиссы в малом, чтобы выиграть в большом, обречена на потерю значительной части электората и обвинения в оппортунизме.

Электорат Коммунистов и ассоциированных с ней движений в пределах 25-30% был не только приемлем, но и чрезвычайно полезен. Существование Коммунистической партии как антитезы упрощает формирование и выращивание основной части населения, которая, собственно, нас и интересует. Главное, чтобы влияние коммунистов и других "опасных патриотов" не выходило за пределы одной трети. Надо сказать, что их попытки расширить базу своего электората были настолько неуклюжими и слабыми, что, оглядываясь назад, трудно поверить, что они вообще имели место. К телевизионным средствам массовой информации мы допускали только тех из них, кто уже никак не влиял на свой собственный рейтинг. Их официальная газета отличалась необыкновенной серостью и скукой. Она была чем угодно, только не "коллективным пропагандистом и агитатором". Это было нечто вроде клуба, члены которого и не собираются никого агитировать. Им достаточно утешения в том, что не только они, но и "инженер такой-то из Н-ска" тоже ненавидит современный политический режим и призывает к его свержению.

Расширения электората "опасных патриотов" не было, по крайней мере, расширения, возникшего по их воле. Увеличение рейтинга патриотов наблюдалось в периоды, когда их оппоненты совершали грубые ошибки, либо сознательно проводилась какая-нибудь крупная "антипатриотическая" акция. Опасности в этом не было никакой, поскольку общественное сознание остальных двух третей находилось прод надежным контролем. Пугало "сталинских репрессий", "очередей за колбасой", "тоталитаризма" и т.п. срабатывало с неизменным успехом.

Счастливая для нас особенность менталитета русских заключается в том, что в миф, легенду, сказку, роман, повесть или кинофильм они верят больше, чем в реальность. Эта особенность была подмечена еще И. Солоневичем и была выражена им в формуле "русская литература XIX века убила Россию". Мы лишь добавим, что литература двадцатого века продолжила эту традицию, но к ней еще присоединились и другие искусства.

Сейчас, когда электорат Коммунистов едва набирает 5-7%, когда "опасные патриоты" даже объединившись все вместе едва наберут 10-12% голосов, мы должны с удовлетворением отметить, что избранная нами технология оправдала себя в полной мере. Мы и в дальнейшем намерены придерживаться избранной тактики: "опасные патриоты" будут все время "недобирать нескольких процентов" для достижения тех целей, которые они сами будут перед собой ставить..

Конечная же цель - дипольное, двухполярное общество. В двухполярном обществе достигается не только тотальный, но и самый дешевый контроль над обществом, ощущающим себя при этом свободным, демократичным и независимым".

Андрей отложил чтение. Пора было ужинать.

Олег и Андрей ужинали вдвоем в том же салоне, что и во время первого приезда Андрея на корабль.

-- Ну, как впечатление? - спросил Олег.

-- Нормально... Я теперь ничему не удивлюсь. Не удивлюсь, если мы вообще давно живем в виртуальном мире Оруэлла-Пелевина, и мы с тобой всего лишь персонажи компьютерной игры.

-- Да, дружище, это как раз было бы неплохо. Игру можно сто раз начинать заново. В игре у тебя много жизней. А здесь у нас жизнь одна-единственная. А вот то, что мы персонажи - это верно. В том смысле, что нашими действиями управляют, что наша свобода воли - иллюзорна... Все это действительно так.