Джонатан Эймс - Дополнительный человек

Но тут женщина и я осознали, что вместо нее я врежусь в светофор. Я был благодарен судьбе. Это был серебристый, прочный светофор. В мозгу пронеслось: «Моя бедная маленькая жизнь». Мне не вспомнилась вся моя жизнь, только прозвучали эти четыре слова.

И затем я врезался в основание светофора – словно молот ударил по зубам. Мы с черной женщиной снова на секунду встретились глазами – теперь ей было любопытно и она боялась за меня, – а потом я уснул.

Проснувшись, я вышел из машины, привалился к дверце.

– Вы в порядке? – спросила женщина. Начали собираться люди, они глазели на нас.

– В порядке, – ответил я.

Прибыла полиция. Здоровенный парень-тяжеловес вышел из сине-белой машины с красивыми мигающими огнями.

– Мне очень жаль, офицер, – сказал я и заплакал. От страха. Я попал в беду. – Мне и правда очень жаль, – повторил я. – Я не хотел.

– Что произошло?

– Всю дорогу у меня был зеленый светофор, я замечтался и не увидел красный.

– Вы пили?

– Одно пиво. – Я плакал и лгал, но только насчет пива.

Полицейский решил проверить меня на опьянение. Я перестал плакать. Я должен был пройти по прямой, коснуться своего носа. Я был хорошим мальчиком, хорошим учеником. Я прошел тест.

– Все в порядке? – спросил полицейский. От его дыхания шел пар. Неожиданно мне стало очень холодно.

– Со мной все нормально, – сказал я. – Я пристегнулся ремнем.

Я прошел с ним к передку машины. Другой офицер говорил с пожилой женщиной. Я слышал, как она сказала:

– Он проехал прямо на красный свет. Я думала, он меня собьет.

Мы с большим полицейским осмотрели машину. Оба колеса спустили, капот открылся. Решетка отвалилась. Зеленая жидкость текла из двигателя. Пар от двигателя смешивался с холодным воздухом, образуя туман. Весь автомобиль наклонился вперед, словно бык, вставший на колени.

Полицейский опустился на землю и заглянул под машину.

– Сломана передняя ось, – объявил он, поднимаясь. – Старая машина. – Он пытался утешить меня. Автомобиль погиб.

– Отец убьет меня, – сказал я. – Это его машина.

В тот момент я думал, что отец все еще жив. Должно быть, у меня был шок или я ударился головой о ветровое стекло. Я снова начал рыдать, сбитый с толку. Закрыл лицо руками. Полицейский был добрый. Он стал утешать меня:

– Успокойся, приятель. Все будет хорошо.

Мне понравилось, как он со мной обращается. Должно быть, он достаточно повидал и не возненавидел меня за то, что я проехал на красный свет. И тут я вспомнил, словно какую-то шутку, что отец мертв. Я не попаду в беду, он не убьет меня.

Я не стал говорить об этом полицейскому. Я все еще плакал. Это были настоящие слезы, но теперь я также думал, что истерика поможет мне. Полицейский пожалел меня. Он не выписал штрафных квитанций, кроме штрафа за светофор и за буксировку.

Приехал грузовик и увез «паризьен». Я смотрел, как он исчезает, как его увозят, словно что-то мертвое. Я испытывал ужасное чувство вины, чувство краха, как будто совершил преступление.

Я шел по холоду домой, чувствуя себя опустошенным оттого, что отца нет в живых, хотя еще несколько секунд назад так не думал. Мой страх перед ним был абсолютно реальным.

Что за странный трюк я сыграл с собой. Я отчаянно желал, чтобы отец был сейчас в нашем старом доме и я мог позвонить ему. Я хотел услышать его голос. Хотел, чтобы он был жив, даже если бы он стал кричать на меня, даже если бы убил меня за то, что я разбил его машину.

После аварии я проснулся утром совершенно больным. У меня был жуткий кашель. Наверное, это был бронхит. Шок и прогулка домой по холоду сделали свое дело.

Я не позвонил на работу. У меня не хватило мужества. Я ждал, когда они сами позвонят и уволят меня.

Джорджу наверняка будет мало слов одной Мэри, и он свяжется с «Претти Брук», чтобы узнать, не был ли я раньше замечен в странном поведении. Мисс Марш подойдет к телефону и скажет: «Я застала его в учительской с бюстгальтером коллеги, надетым поверх спортивной куртки».

Джордж позвонил около одиннадцати.

– Луис, что случилось?

Я ничего не мог прочесть в его голосе.

– Заболел, – сказал я, полагая, что это ответ на все вопросы.

– У тебя ужасный голос. Но почему ты не позвонил?

– Прошу прощения. Я уснул. Думаю, у меня бронхит.

– Доктора вызвал?

Он дал мне номер своего врача. Джордж был бесхитростным человеком. Мэри ему ничего не сказала. Он звонил мне из чувства участия.

– Еще я попал в аварию, – сказал я.