Джонатан Эймс - Дополнительный человек

Я заговорил с ней. Ее звали Сильвия. Она старательно произносила английские слова, но говорила грамотно.

– Откуда ты? – спросил я.

– С Манхэттена.

– Я имею в виду до Манхэттена.

– Из Кореи.

– Сколько пробыла в Штатах?

– Пять лет.

– Чем занимаешься, кроме того, что приходишь сюда?

– Изучаю моду.

Многие азиатские девушки, с которыми я беседовал, изучали моду. Они приходили к «Салли», чтобы оплатить учебу.

– Хотите пойти со мной на свидание? – спросила Сильвия.

– Сколько это будет стоить?

– Семьдесят пять долларов.

Никто прежде не называл эту сумму. Она была новичком у «Салли». Я безумно обрадовался и согласился пойти с ней. Если бы я начал торговаться, то ощутил бы, что делаю что-то не то. Я почти убедил себя, что она просто хочет быть со мной.

Мы отправились к банкомату на Седьмой авеню. Потом я взял такси. Мы сидели на заднем сиденье и держались за руки. Похоже, она не возражала. Мы проехали всего девять кварталов и поднялись в ее квартиру на Тридцать четвертой улице, как раз напротив Мэдисон-сквер-гарден. Я подумал о «Никс». Последние несколько игр они отыграли хорошо.

Мы поднялись на четыре этажа по грязной деревянной лестнице, и, когда вошли в квартиру, Сильвия проверила ванную, чтобы убедиться, что там никого нет. Она сказала, что снимает жилье вместе с другой девушкой. Это была приличных размеров комната без кухни. Прямо посередине стояла большая кровать, дальше было бюро и милый шкаф с зеркалом. Я заплатил деньги вперед, и она спрятала их в верхний ящик бюро.

– Ты там держишь свое белье? – спросил я.

– Нет, – ответила она и рассмеялась.

Мне хотелось посмотреть на ее белье, на ее трусики и бюстгальтеры, но я не попросил, мне хотелось казаться нормальным. Я присел на край кровати, и Сильвия начала раздеваться передо мной. Здесь, в квартире, она казалась более спокойной и уверенной, чем у «Салли». Глаза ее стали почти игривыми. Она сбросила одежду, ее тело оказалось люминесцентно-белым и лишенным волос. Мы не включали свет, в этом не было необходимости – фонари с хорошо освещенной Тридцать четвертой улицы заливали комнату серебряным светом. На ней остались только трусики. Она была милой и скромной. Грудь ее была такой, что об этом не стоило говорить, но соски припухли, как у юной девочки.

– Давно ты принимаешь гормоны? – спросил я.

– Несколько месяцев, – ответила она.

Это выглядело так, словно у нее только начался пубертатный период. Я смотрел на ее груди и вспоминал Синди, двенадцатилетнюю девочку, которая мне нравилась в первый год преподавания в «Претти Брук». Она сидела в первом ряду, и ее золотисто-белокурые волосы блестели на солнце. Я поймал себя на том, что смотрю на нее, когда класс затихал над своей работой и ее красивая головка склонялась к плечу. У нее были золотые волоски на руках и под коленями, которые я видел под партой, когда в первые школьные недели она носила юбки. Когда же она поднимала голову, ее губы были розовыми и мокрыми изнутри, а глаза голубыми. Но именно волоски под коленями, это вторжение животного мира, привлекало меня в ней.

Поскольку школа была частная, мы частенько по выходным отправлялись с детьми на экскурсии. В начале сентября мы поехали автобусом в государственный заповедник «Уортингтон» в долине реки Делавэр, чтобы взойти на небольшую гору и посмотреть на Аппалачи. Был очень жаркий, ясный день, и перед тем, как взбираться наверх, дети принялись бегать по полю у изножья горы. Синди была в двадцати ярдах от меня. Я смотрел, как она убегает от мальчишек, которые ее дразнили. Она бегала быстро, но ее ноги были слишком длинными и тонкими. Она еще не выросла и была игривой, словно жеребенок. Она закричала и исчезла за какими-то кабинками, мальчишки погнались за ней, и я почувствовал возбуждение при мысли о ее юной прелести. Я представил ее обнаженной и непорочной. Мне хотелось нежно ее поцеловать. Я чувствовал себя виноватым из-за этих мыслей, хотя это были мысли – и только. Вдруг кто-то прыгнул мне на спину. Я испугался и спросил:

– Кто там?

Это была Синди. Она обхватила ногами мой живот. Мальчишки, преследовавшие ее, окружили нас. Она рассмеялась:

– Защитите меня, мистер Ивз!

Мальчишки походили на собак, разгоряченных погоней. Их носы, слишком большие из-за пубертата, напоминали слоновьи хоботы. Моим единственным преимуществом перед ними были рост и власть. Мне тоже хотелось погнаться за Синди. Я сказал мальчишкам, чтобы они оставили ее в покое. Этого оказалось достаточно. Они разбежались, и я коснулся ее бедра, прижатого к моим ребрам, чтобы успокоить ее. Я позволил себе на мгновение испытать недозволенную радость от этого прикосновения, а потом сказал: