Раймон Кено - Зази в метро

Обеспокоенный Габриель налил себе еще стакан гранатового сиропа.

— Что-то я никак не пойму, — сказал он. — Если вы полицейский, то непонятно, чем вы недовольны, если же вы не полицейский, непонятно, с какой стати вы задаете мне вопросы.

— Прошу прощения, — сказал хмырь, — вопросы задаю не я, а вы.

— Это точно, — с полной объективностью признал Габриель.

— Ну вот, сейчас он его облапошит, — сказала Зази, — сейчас он его облапошит.

— Может быть, теперь уже мой черед задавать вопросы, — сказал хмырь.

— Отвечай только в присутствии твоего адвоката, — сказала Зази.

— Отстань, — сказал Габриель. — Я сам знаю, как мне быть.

— Он заставит тебя в чем угодно признаться.

— Она меня за идиота держит, — любезно обратился Габриель к хмырю. — Вот она, современная молодежь.

— Старших не уважают, — сказал хмырь.

— Терпеть не могу эти глупости, — заявила Зази, у которой была своя точка зрения на происходящее. — Лучше уж я уйду.

— Вот именно, — сказал хмырь. — Если бы представительницы слабого пола соизволили на минуточку удалиться...

— Еще как соизволят, — хихикнула Зази. Выходя из комнаты, она незаметно ухватила сверток, который хмырь забыл на стуле.

— Ну мы пошли, — тихо сказала Марселина, сматываясь, в свою очередь.

Она тихонько призакрыла за собой дверь.

— Так, значит, — сказал хмырь (пауза), — вы живете на то, что девочка зарабатывает проституцией?

Габриель распрямился с деланным намерением высказать самый решительный протест, но тут же снова скукожился в кресле.

— Кто, я? — пробормотал он.

— Да, вы. Вы, мсье, — сказал хмырь. — Вы же не будете утверждать обратное?

— Буду, мсье.

— Ну и нахал же вы все-таки. Я вас застал на месте преступления. Девчонка клеила клиентов на барахолке. Надеюсь, вы не заставляете ее спать с арабами?

— Это уж точно нет, мсье.

— А с поляками?

— Тоже нет, мсье.

— Только с французами и с богатыми туристами?

— Только ни с кем.

Гранатовый сироп начал действовать. Габриель медленно приходил в себя.

— Значит, вы все отрицаете? — спросил хмырь.

— Еще бы.

Хмырь дьявольски ухмыльнулся, совсем как в кино.

— Скажите-ка, голубчик, — слащаво произнес он, — кто вы по профессии или, если так можно выразиться, по специальности. Что служит вам прикрытием для вашей преступной деятельности?

— Повторяю, я никакой преступной деятельностью не занимаюсь.

— Хватит притворяться. Профессия?

— Я артист.

— Вы? Артист? Девчонка сказала, вы ночной сторож.

— Ну что она в этом понимает! Потом, ребенку не всегда можно сказать правду. Что, скажете, нет?

— Мне-то вы должны ее сказать.

— Но вы же не ребенок. — Габриель приветливо улыбнулся. — Гранатового сиропа не хотите?

...(Жест.)

Габриель налил себе еще стакан.

— Ну так чем же вы конкретно занимаетесь?

Габриель скромно потупил взор.

— Я танцовщица в ночном баре.

— О чем это они там разговаривают? — спросила Зази, натягивая джынзы.

— Слишком тихо говорят, — тихо сказала Марселина, прижавшись ухом к двери комнаты. — Не могу разобрать.

Но Марселина-то эта по-тихому подвирала, ибо отлично слышала, как хмырь говорил следующее: «Значит, мать доверила вам ребенка, потому что вы педик?», а Габриель отвечал: «Я же вам сказал, я не педик. Ну хорошо, ну выхожу я в женском костюме на сцену ночного кабаре для гомиков, ну и что? Это еще ни о чем не говорит. Делаю я это только для того, чтобы народ повеселить. Понимаете, я такой высокий — они просто лопаются со смеха. Но лично я не из них и могу это доказать: я женат».

Зази, захлебываясь от восхищения, смотрела на себя в зеркало. Ничего не скажешь, джынзы ей действительно шли. Она провела рукой по своим маленьким, безукоризненно обтянутым, как и требовалось, ягодицам и, глубоко удовлетворенная, глубоко вздохнула.

— Ты что, и вправду ничего не слышишь? — спросила Зази. — Совсем ничегошеньки?

— Нет, — спокойно ответила Марселина, по-прежнему привирая, поскольку хмырь говорил: «Это ничего не значит. Во всяком случае, вы не станете отрицать, что мать доверила вам ребенка только потому, что видела в вас скорее тетушку, чем дядюшку?» Габриелю пришлось согласиться с этим. «Атчасти, да», — сказал он.

— Ну как я тебе? — спросила Зази. — Здорово, правда?!

Марселина, перестав подслушивать, посмотрела на нее.

— Да, девочки действительно теперь так одеваются, — спокойно сказала она.

— Тебе не нравица?

— Ну, нравица. Но скажи, ты уверена, что этот человек не рассердится на тебя за сверток?