Елена Черникова - Скажи это Богу

Алина сняла зеленый костюм - единственное, что понравилось профессору сегодня, - и запрятала его в недра гардероба.

Побродила по притихшей, затаившейся квартире и вернулась к письменному столу. Пусто. В голове так пусто, в душе так страшно. Ничего не получается. Крокодил не ловится, не растет кокос...

И когда зазвонил телефон, Алина, уверенная, что это опять лезет со своим ясновидением профессор Неведров, устало и тускло ответила:

- Ну что еще?..

- Привет-привет, - весело промурлыкал голос Степана Фомича. - Мур-мяу.

- Привет, - подправила голос Алина. - Как дела?

- Отлично. А у тебя? Чем занимаешься?

- Сижу за компьютером и пишу роман века.

- Как обычно, - удовлетворенно заметил бывший повелитель. - О чем на сей раз?

- Как обычно, - подтвердила Алина.

- Значит, про меня, - сказал Степан Фомич. - Кстати, ты хорошо выглядишь, как я успел заметить в кафе.

- Как обычно, - согласилась Алина. - Ты тоже.

- Ну что ж, я рад. Желаю творческих успехов.

- Спасибо. Счастливо.

- Пока, - чирикнул Степан Фомич.

Трубки повесили одновременно.

"По завершении великой стройки все ударники получили ордена, медали, протезы и другие награды..." - сказала Алина компьютеру и начала ворошить все файлы подряд - в туманной надежде, что она хоть что-нибудь где-нибудь забыла и что есть хотя бы одна строчка, ни сном ни звуком не соединенная со светлым образом негодяя Фомича.

Теперь она не боялась мысленно бранить его негодяем, мерзавцем, скотиной и так далее, поскольку поняла, что лично ему от этого ни холодно ни жарко. Хотя - кто его знает! - ведь позвонил. Ведь встрепенулся же! А сколько лет прошло...

Значит, тоже помнит - и не только тунисских кошек, а и московские зимы, особенно те мглистые февральские ночи, когда впереди не стало света.

Радость выше счастья

...где-то в небе ночном

ждет вопроса ответ.

Из песни Александра Царовцева

...где-то на окраине души

Нарыв разлук взрезают

Божьи ножницы:

"Пиши, пиши..."

Из стихотворения Любови Воропаевой

С тех пор как сочинять книги ей стало очень трудно, Алина почему-то каждое утро просыпалась под какую-нибудь песню, прилетавшую самостоятельно, без спросу.

Сегодня с изумлением Алина прослушала: "...туфли надень-ка. Как тебе не стыдно спать! Славная, милая, смешная енька Нас приглашает танцевать!"

Народы СССР несколько лет сходили с ума от летки-енки в прошлом веке, в начале 60-х. Первый раз в жизни Алина танцевала этот домашний канкан на дне рождения своей тетушки. Алине тогда было года четыре. Она давно уже умела читать и писать, но в названии этого танца она слегка терялась: "летка-енка" - говорили все. Но "летка-енька" - пели все, что было ближе к рифме надень-ка.

Радуясь, что проснулась под пружинистый ритм старинной песенки, Алина весело помахала ногами, спрыгнула на пол и, пританцовывая в такт мелодии, побежала в ванную. И задумалась.

Все-таки: откуда слетело такое ретро? И кстати, с кем бы поболтать о наличии либо отсутствии мягкого знака в разговорном названии песенки - в разрезе историко-литературной правды?

"Да с кем, с кем, - услужливо подколола Алину память. - Сама знаешь, что только с ненаглядным Степаном Фомичом, с помощью его энциклопедических мозгов можно без разбега обсудить любые знаки - как мягкие, так и твердые, причем в разных европейских языках".

"Понятно, - загрустила Алина, наполняя ванну водой с пеной. - И сюда уже пролез, на командный пункт..."

Она вспомнила, что второй раз в жизни она танцевала летку-енку именно с ним. Как-то вечерком, испив чайку, они с Фомичом включили радио, а там - батюшки! - такая историческая музыка! И стали плясать вдвоем, прямо в тапках, а не в туфлях, а в тапках это неудобно и смешно, мигом с ног улетают - ищи потом по всей комнате. Было очень-очень весело.

Лежа по утрам в ванне, Алина обычно обдумывала новый день. Сегодня она решила встретиться со своей подругой-балериной, порекомендовавшей ей, несчастной сочинительнице любовных романов, профессора Неведрова. Она вовсе не хотела корить подругу за это занозистое знакомство. Она просто хотела поболтать с хорошим человеком. Бесплатно.

Подругу, как и многих хороших русских балерин, звали Анна. Увидеться с нею было трудно: гастроли шли почти безостановочно. Но в этот день Алине повезло: Анна на целую неделю вернулась в Москву, чтобы выйти замуж и переехать в новую квартиру.

Из шалости иль из "в одну воронку дважды не попадает" Алина пригласила Анну в то самое кафе а-ля рюс, где борщ и вышитые фартуки.