Вениамин Чернов - Упреждающий удар

"По ушкуям бьют!.. Два али три самострела у них", - заработала мысль. Судя по лучным стрелам, летящим навстречу, он прикинул, сколько татар сидит за городками: "Не более сотни... Да около самострелов десятка три..." Подбежал ко рву один из первых и, не оборачиваясь: - Гребли на копья... - и, стараясь, чтобы его не опередили, уперся концом копья в дно неглубокого рва, ухватился двумя руками за шейку копья - на пол-аршина ниже наконечника, - и что есть силы оттолкнулся...

Несколько стрел тюкнули по груди, животу и, не пробив пластинчатую броню под красным летним кафтаном, подобно рыбкам, застрявшим жабрами в сетях, зависли в ткани одежды...

Он перепрыгнул было уже ров, как очередная стрела ужалила в незащищенное бедро, и, когда приземлился на другой стороне, боль, как плетью, стеганула по раненой ноге.

Сотенный Евсей сжал зубы, побежал, но с каждым шагом боль разгоралась, - как каленым железом жгло в ране, - будто нож воткнули, поворачивали, задевая живую кость, - не давала ступать...

Нога распрямилась и не сгибалась. Он попытался на ходу выхватить стрелу, но сделал хуже - обломил ее.

Слезы поневоле выскакивали из глаз, радужной пеленой закрывая мир, мешая смотреть и видеть... Он продолжал шагать - бежать, волоча ногу... И почти что последним поднялся на земляной вал; остановился, протер глаза, высморкался.

Кто-то пытался ему перевязать рану, что-то спрашивали, но он ничего не слышал - все внимание было приковано к ратоборствующим, к большим самострелам.

Хвостатая черная тень накрыла вершину горы, дерущихся около костра: с одной стороны русские, с другой - ближе к берегу, где стояли гигантские деревянные станины самострелов, - татары.

Под станинами лежали сложенные черные копья - стрелы.

Бились в ближнем бою: тыкались копьями, рубились мечами, саблями.

Евсей Великий будто бы очнулся: увидел себя со стороны сидящим на хребтине земляного вала, держащим за шею копье, с мечом в ножнах. Вокруг - вои из личной десятки...

"Ох, вояка!" Сколько помнил, такого с ним еще не бывало - не к добру это!.. "Господи! Не отвороти лик свой от раба твоево!" - сотенный Евсей двуперстно перекрестился.

...Бой шел не так, как хотелось, - его вои оказались в худшем положении: ниже татар, сгрудились; задние не могли сражаться."Надо задним стрелами бить, головешками кидаться - поджечь!.. - Он видел, что его войско превратилось в разъяренную толпу мужиков - пусть и сильных каждый по отдельности... - Моя вина! Как только меня ранили, нужно было сразу же вместо себя назначить ково-нибудь - любой десятный справился бы... - Он знал своих воев - лично назначал десятных... - Но откуда столько татарвы взялось?!" И только теперь, приглядевшись, понял, что те татары, ежесекундно по двое-трое поднимающиеся на площадку с самострелами, были из-под крутояра, из-под берега...

Они вновь забегали вокруг своих больших самострелов, настораживая их для стрельбы.

"Теперь уж точно - воевода пошел, - подумал Евсей; он не видел даже луга, но сомнений не было - к горе подходил вятский полк. - Чо я сижу?! Надо иссечь большие луки - иначе подожгут ушкуи!"

Выхватив меч, он поднял копье, шагнул вперед - боль насквозь прострелила ногу; яростно-зло улыбаясь, перемогая боль, хромая, побежал туда, где мелькал голубой кафтан десятника (часть русских - десятка полтора - во главе с десятником прорвалась к станинам самострелов и билась в окружении, стараясь добраться до самих луков...)

С грозным кличем сотенный ватаман с десятью воями врезался в гущу врагов. Неистово работая мечом, копьем, а где и просто сшибая и подминая татар, пробился к голубому кафтану и вместе с ним ведя бой, дотянулся до самострела - затюкал мечом по звонкому сухому дереву, коже, по скрученным жилам... Дуга с силой выпрямилась - лягнула по ту сторону татар - трое по-птичьи, раскинув руки, отлетели к крутояру, скатились под гору...

Евсей Великий забежал на то место, откуда только что сбросило татар, и увидел реку - по ней, построившись полукольцом, подходил воеводский полк. Против него вышла стая двухвесельных лодок - около трех сотен татар. Плывя параллельно русским, держась правого берега, чего-то выжидали - для нападения их было маловато.

"Видать, большую часть лодок посек Иван... Ждете-пождете, когда огненные змеи полетят на ушкуи?!" - Евсей Великий ясно представил, что произойдет, если он не уничтожит оставшиеся самострелы - татары подожгут корабли русских, нанесут огромный урон, а потом налетят на лодках - постараются добить...