Светлана Замлелова - Блудные дети

В самом деле, англичане – милые люди. Увлекающиеся, ответственные, совсем не жадные. Говорят про них – консервативные. Но это означает только одно: они не склонны к самобичеванию, они уважают себя. А это как раз то, чего не достаёт русским.

Но иногда Англия напоминает мне СССР в худших его проявлениях. Англичане какие-то замороченные. Иметь своё мнение здесь не рекомендуется. И ящики в Hyde-park`е – это всего лишь иллюстрация к поговорке о собаке и караване.

Попробуйте-ка всерьёз заявить, что вы против однополых браков или свободы самовыражения. Да это примерно то же самое, что в своё время усомниться в дееспособности КПСС. Хочешь сладкой жизни – подчинись, прими правила. И запомни: нельзя выступать против того, что можно. А можно здесь многое. И я понял: отмена запретов освобождает от недовольства собой. Но что если свобода от недовольства собой – это всего лишь плата за другую, за настоящую свободу?

В таком раю можно быть сытым, спокойным, счастливым. Но свободным ли? Не знаю.

В сущности, какая разница, как именно навяжут вам рай земной?..

В этот момент, точно мяч, упущенный в игре детьми, к нам подлетел мальчишка. Худенький, сероглазый, с персиковыми щеками и торчащими во все стороны жёлтыми волосами. Он остановился и вопросительно посмотрел на Маргарет, словно спрашивая: «Кто это такие и почему не дарят мне подарков?»

– Познакомься, Питер, – улыбнулась Маргарет, – это Рэйчел и Кен.

– Привет, Питер, – Рэйчел протянула ему наш подарок, – с днём рождения.

– С днём рождения, Питер, – поддакнул я.

– Спасибо, – Питер осторожно взял подарок и, усевшись тут же на пол, сорвал с него обёрточную бумагу.

Должно быть, он очень удивился, получив в подарок не игрушки и не сладости, а всего лишь картинки в рамках. И, пытаясь, очевидно, угадать скрытый смысл необычного подарка, он напряжённо, сдвинув красивые, как у Маргарет, чёрные брови, вглядывался в рисунки.

Мы, взрослые, с интересом наблюдали за ним и, не говоря ни слова, пересмеивались.

– Вау! – воскликнул он вдруг. – Мама, это Катти Сарк!

– Кен – художник. Это он сам для тебя нарисовал, – открыла секрет Маргарет.

– Вау! – снова сказал Питер и посмотрел на меня так, как дети помладше смотрят на первого учителя, а те, что постарше – на хоккейного идола.

Я постарался улыбнуться ему как можно более дружелюбно.

– Хотите играть с нами в боулинг? – спросил меня Питер.

– В боулинг? – удивился я.

– Да. Хотите?

– Хочу.

Оставив рисунки лежать прямо на полу, он взял меня за руку и повёл за собой.

Собравшиеся у Питера дети играли в саду. На земле в ряд стояли семь пивных банок, и мячом надлежало сбивать их все сразу. Каждому предоставлялось по три попытки.

Справившемуся с задачей, предстояло тянуть жетон из жестяной коробки. Все жетоны были пронумерованы в соответствии с номерами призов, разложенных тут же на небольшом столике. Попадались и пустые жетоны. На них можно было получить сладости.

Когда мы подошли с Питером, как раз какой-то толстяк вытянул жетон с номером 17. Под этим номером на столике оказался маленький, размером с сигаретную пачку, медвежонок, сшитый из мешковины. Жалкий и нелепый – я тут же назвал его про себя Выкидышем. Детей этот приз тоже рассмешил, и они принялись скакать вокруг толстяка и выкрикивать какую-то ужасную дразнилку. Смысл её сводился к тому, что если толстый мальчишка вдруг умрёт, все остальные будут только рады. Толстяк, прижимая своего медвежонка-выкидыша к груди, кротко и незлобиво поглядывал на товарищей. Своим смирением и добродушием толстяк немедленно расположил меня к себе. Я даже обиделся за него на эту дурацкую считалку и, чтобы отвлечь от неё детей, сказал, что тоже хочу играть. Дети тут же забыли про толстяка, и одна из девочек подала мне мяч.

Конечно, все банки я сбил с первой же попытки. Дети обрадовались и стали мне хлопать. Я галантно поклонился своим болельщикам. Мои манеры понравились, дети принялись передразнивать меня, кланяясь друг другу, а всё та же девочка, сделав книксен, поднесла мне коробку с жетонами. Жетон мне достался пустой. И пришлось довольствоваться шоколадным сердечком, оставшимся, видно, со дня святого Валентина.

Вскоре детям надоело играть в мяч. Тут же в саду показалась Маргарет и объявила, что «у нас в гостях художник» и каждого, кто только пожелает, «он сейчас же и нарисует».

Дети все пожелали быть нарисованными. Вскинув вверх свои ручонки и столпившись кругом меня, они стали подпрыгивать и кричать: