-Геночка не хочет шумной свадьбы. Сама понимаешь.
Мама вздохнула, точно и впрямь считала себя кошмарной развалиной.
-Все-таки мне уже тридцать пять...
-Ага. А ему десять.
-Маруся!
-Ему тридцать девять. Пусть не жужжит.
-Маруся...
-Ты, вообще, выглядишь как моя старшая сестра! Точно тебе говорю!
Мама покраснела.
-Льсти, не льсти. Уже не девочка. Так что посидим тихой компанией дома. В воскресенье. Окорочков нажарим. Настрогаем салатиков. Ты торт испечешь.
Дочь кивнула.
-Само собой.
-И начнем жить вместе. Дружно.
А вот тут мама крупно просчиталась.
* * *
Новый Год встречали уже втроем. Перед телевизором. Накрыли стол (за такой надо десять человек усадить!) и нарядили елку. Мама (в подаренном мужем платье, которое ей очень не шло) с Геночкой пили шампанское. Маше налили в высокий хрустальный фужер - яблочного компота. Чокнулись, как положено, под бой курантов.
-Леночка, неси горячее!
Скомандовал отчим и звонко шлепнул жену пониже спины. Маша прикусила губу. А мама, хихикающая, раскрасневшаяся побежала на кухню.
-Чего морду воротишь? Сучка?
Тихо, быстро и зло прошипел слегка подвыпивший Геночка. И мгновенно, очень больно, ущипнул падчерицу за грудь, обтянутую синей водолазкой. Маша отпрянула, на глаза навернулись слезы. Она даже не сразу заметила входящую маму. Но отчим не зевал.
-Обижается, что не налили ей шампанского, представляешь!
Весело сказал он жене. Укоризненно покачал головой.
-Ну, молодежь пошла!
Маша взлетела с дивана, пулей пронеслась мимо мамы, задела ее, выбила из рук поднос, тяжелое блюдо с курицей брякнулось на ковер. Жирные брызги украсили скатерть, занавеску, новое платье.
-Не ходи за ней. Пусть побесится. Ты только посмотри, что она натворила!
-Маша никогда себя так не вела.
Жалобно пробормотала мама.
-Просто ревнует. Не обращай внимания.
Слышала зареванная жертва, скрывшаяся за дверью своей комнаты обрывки диалога. Все же мама постучала, через несколько минут.
-Маруся! Выходи!
-Нет!
Она забралась с ногами в кровать, закусила край одеяла. Грудь ныла, Геночка постарался на совесть, но не физическая боль привела ее в отчаяние. Маша чувствовала себя униженной, испачканной. Некоторое время не могла унять слезы. Начала злиться уже не на отчима - на себя слабовольную мокрую курицу.
-Маруся, тебе звонят! Федотовы.
-Я сплю!
Голос подвел, вместо холодного ответа прозвучало жалкое блеяние.
-Маруся, опять тебе. Света с Ваней.
-...
-Валя перезванивает. Просит тебя подойти.
Она вновь промолчала. Ничего страшного, соврет что-нибудь девчонкам. Потом. Все потом. Сейчас надо успокоиться. Телефон стоял в прихожей, как раз напротив двери в Машину комнату. Еще звонок. Было очень хорошо слышно каждое слово мамы.
-Алло! Да. Это квартира Полежаевых. Кого вам? Марию? А кто ее спрашивает? Кто? Илья Ильич? Какой еще Илья Ильич? Что?! Что???
-...
-Не желаю с вами разговаривать! Понятно?! И не хочу, чтобы Маша с вами общалась! Да. Именно так! Опомнились, через столько лет... Всего хорошего. С новым годом!
Маша не доводилось слышать сразу столько яда в мамином голосе. Подошел отчим.
-Что там еще? Кто звонил?
Маша насторожилась, но ничего разобрать не смогла. Геночка утащил маму в зал. Да еще и дверь за собой закрыл. Одно хорошо, слез, как ни бывало! Что это за таинственный Илья Ильич, интересно.
Чпок! В самый центр окна влепился снежок. Чпок! Еще один. Чпок! Маша спрыгнула с постели, отодвинула тонкую, сквозь нее дивно просвечивал фонарь, занавеску. Заглянула вниз. Третий этаж все-таки, не тридцатый. Под окном собралась целая банда. Две Наташи, Света с Валей, Ванечка и само собой - братья Федотовы. Разглядев Машу, народ загомонил, стал махать руками. Сговорились. Как-никак в одном дворе живут. Все, кроме Наташек, "бэшки". Рослые химические блондинки, подружки учились в девятом "А". Добровольная затворница провела руками по мокрому лицу, взгромоздилась на подоконник и высунулась в форточку.
-Привет, гуси-лебеди!
Ванечка и Света с Валей тотчас изобразили, как смогли, несколько па из танца маленьких птенчиков. Валюха, правда, через секунду отвалилась. В буквальном смысле. Села в сугроб. Ванечка подбежал, подал руку. Кавалер галантный! (В последнее время Ковалева слегка прихрамывала. Старый ушиб никак не заживал.) Федотовы синхронно махали воображаемыми крыльями, предпочитая выделываться на заднем плане. Наташки, взвизгивая в полном восторге, хлопали в ладоши.
Читать дальше