Наталья Шумак - Та-Ро

-Нравлюсь ли я тебе, гость?

-До сих пор.

Коротким жестом ОН провел линию поперек тела.

-До сих пор, выше всяких похвал. Бесподобно.

-А дальше?

Она пересекла комнату, цокая то ли когтями, то ли копытами. Шерсть на ногах была чрезмерно густой, до самого пола, казалось дама надела меховые брючки-клеш. Замерла у постели.

-Все сейчас зависит от твоего ответа, гость.

Было в ее тоне нечто очень убедительное. Но мужчина отказался запугиваться, бесцеремонно велел.

-Тогда стой, где стоишь. Я тебя не рассмотрел.

Сел на постели, свесил ноги и принялся оглядывать существо сверху вниз и снизу вверх с видом знатока живописи, изучающего новый шедевр художника. Критиковать? Хвалить? Пожать плечами, типа сойдет? Скользкое шелковое одеяло съехало на пол. Даниллин размышлял вслух.

-Классные пропорции. Такое ощущение, что тебя нарисовали. Двигаешься очень легко, сильные мышцы. Привыкла убивать? Это твоя потребность? Или ты лишь инструмент чьей-то воли? Живая игрушка? Откуда, печальные и думающие глаза? Какая то загадка, честное слово. Ты держишь подбородок с редким достоинством. Этого не выработать. Врожденное? Я уважаю ум и характер. Кажется, ты не обделена ни первым, ни вторым.

Наконец ОН подвел итог.

-По-своему ты очень красива, и функциональна. Только, прости, в моем отношении к твоему телу есть некая, уже моя собственная патология. Ты мне нравишься, и это меня беспокоит.

Существо уставилось в глаза воина, потом опустило взгляд. Не заметить возбуждения голого мужчины невозможно.

-Ты не лжешь, гость. Это хорошо. Я кажусь тебе привлекательной.

-А в чем, собственно смысл? Ты меня сначала изучала, потом пугала. Что дальше?

Даниллин подобрал не вовремя улизнувшее одеяло и целомудренно набросил на колени. Существо отступило, и быстро, слишком быстро подхватило свое кружевное блестящее одеяние. Темп движения был невероятным. Миг и перед Даниллином стоит прежняя хрупкая прекрасная женщина.

-Спасибо гость.

-За что?

В длинных глазах красавицы промелькнула вспышка бессильной ярости, направленной, впрочем, не на Даниллина.

-Ты мужчина. Настоящий.

-Господи. Ты из-за этого?

ОН подбородком обозначил кивок на ту часть своего тела, которая теперь пряталась под одеялом.

-В некотором роде.

-Ну, знаешь. Это не делает человека мужчиной.

-А что еще?

В ее голосе прозвенела издевка. Даниллин похлопал по постели рядом с собой.

-Вижу по тебе, что ты меня не боишься. И за свою честь постоять уж как-нибудь сумеешь. Так что садись поближе. Шепни мне на ушко.

-Что именно?

-Кто ты, кто я, что я здесь делаю, как попал, как выбраться? Что за хрень творится? А?

Теперь она улыбалась. Маленький рот походил на нежный цветок. В глазах появилась теплая искра.

-А ты сам меня не боишься?

Даниллин ответил весело.

-Трепещу просто, как невинная девушка в лапах пьяного гусара.

-Переход ненадолго стер твою память. Осталась самость, мужская сила, кураж, характер, ум. Ты мне тоже нравишься, человек. Ведь сейчас ты всего лишь человек. И я тоже нахожу такую реакцию патологической.

Она вернулась еще быстрее, чем отступила. Исчезла и появилась уже рядом, с краю постели. Медленно наклонилась к самому уху воина.

-Ты в большой опасности, гость. Тебя решено убрать.

-Этими руками?

ОН взял бледные запястья и потянул даму к себе. Нежно и настойчиво.

-Да.

-Тебе это очень нужно?

Она ухмыльнулась.

-Тогда отказывайся. Живой я гораздо интереснее. Честное слово.

Ее губы были злыми и нетерпеливыми. ЕГО опытными и нежными. Ее шерсть, такая грубая с виду, оказалась шелковой. Дама настойчиво стремилась оказаться сверху, понукать, управлять, иметь.

И какое-то время ОН не спорил, позволяя ей сбросить первое невысказанное бешенство, выложить злобу в быстром и сильном темпе скачки. Гримаса ярости обезобразила нежное личико, из под губ показались клыки. Странно. Целовал и не заметил.

-Подожди.

ОН крепко взял ее за талию, остановил, повалил на себя.

-Я не тот, кого ты ненавидишь. Я другой.

И что с НИМ такое случилось? Страха не было, сплошное желание утешить. Точно нашел в кошмарном месте маленькую девочку и собрался вывести оттуда. Руки гладили узкую спину, зарывались в мягкую шерсть на бедрах, ласкали, успокаивали. Она зажмурилась, попросила тонким голосом.

-Убей.

-Пообещай не сопротивляться.

ОН шутил. Она не поняла, кивнула. Из под стиснутых век пролились слезы. Даниллин высвободился, уложил свою странную партнершу на спину. Положил ладони на два твердых холмика.