София Яновицкая - Что такое «люблю» (сборник)

– Рекорд… – повторил конек и раздулся от гордости, выпятив грудь.

– Эй, смотри не лопни, амиго! – раздался насмешливый голос откуда-то сверху.

– О, начинается, – хмыкнул морской конек.

– Кто это? – закрутила головой рыбка, пытаясь понять, кто говорит.

– Смотри, – вильнул хвостом конек, показывая на корабль, и рыбка увидела кого-то ярко-зеленого.

– Давайте сюда, что застыли! – закричал этот зеленый, и они подплыли ближе.

На боку корабля восседала ящерица с большими круглыми глазами и насмешливым ртом.

– Бонджорно! – Ящерица сделала вид, что снимает шляпу.

– Не обращай внимания, он совершил кругосветное путешествие, и вот теперь выпендривается, – бросил морской конек. – А так он парень ничего.

– О мон дью, – закатила глаза ящерица и прыгнула, оказавшись совсем близко. – Меня зовут Финикс, рад видеть вас обоих.

– У тебя и имя есть, ничего себе! – восторженно протянула рыбка.

– Я много жил с людьми и все такое, – небрежно заметил Финикс, постукивая лапой по доскам корабля. – А теперь вуаля – и я здесь.

– Так это ты здесь живешь?

– Ясное дело, я тут хозяин, – гордо подбоченился маленький ящер.

– Финикс, пожалуйста, скажи, есть ли тут на корабле туфли? – взволнованно спросила рыбка.

– Что-что? – выкатил глаза Финикс.

– Опять она со своими туфлями, – вздохнул конек. – Рыбы их не носят, ты что?!

– Это нужно для одного мальчика, то есть, для одной девочки, у них есть любовь, и он хочет подарить ей туфли, а она танцует! – в отчаянии выкрикнула рыбка, готовая расплакаться. Ей почему-то так хотелось, чтобы тот кудрявый маленький матрос из лодки отнес девочке туфли, раз уж так у них, людей, все устроено.

Финикс задумчиво посмотрел на рыбку, а потом исчез куда-то. Его не было так долго, что рыбка уже почти решила, что он не вернется, но тут ящер показался, таща за собой большой сундук. На шее у Финикса висел ключ.

– Я много жил с людьми, – снова сказал он. – Я знаю про любовь. Смотри.

Он снял с шеи ключик, вставил его в замочную скважину и, кряхтя, принялся открывать сундук. Рыбка затаила дыхание, даже морской конек вытянул шею, чтобы ничего не пропустить. Финикс повернул ключ и с трудом откинул крышку сундука.

Рыбка, конек и ящер заглянули внутрь. Там, на красной мягкой ткани, сверкая на солнце, лежали золотистые туфельки.

– Ура! – закричала маленькая рыбка и от радости сделала тройное сальто.

– Ничего себе, – озадаченно уставился на нее морской конек. – Надо мне такому научиться.

– Финикс, ты ведь, пожалуйста, ты ведь…

– Я соскучился по людям, – задумчиво произнес ящер. – Как ты думаешь… Как ты думаешь, захотел бы тот мальчик взять меня к себе?..

– Мне кажется, что еще как! – обрадовалась рыбка еще больше.

– И ты думаешь, ему было бы все равно, что я… ну… не умею менять цвета?

– Что не умеешь? – не поняла рыбка.

– Я не меняю цвет, – расстроенно объяснил Финикс. – Я всегда зеленый, моим предыдущим хозяевам это не нравилось. Они сказали, я бракованный, потому что должен менять цвет под окружающую среду. А я всегда зеленый. Даже сейчас покраснеть не могу, хотя я очень смущен.

Рыбка нахмурилась.

– Тебе вовсе не надо менять цвет. Ты и так очень красивый! И ты понравишься тому мальчику, я уверена.

Большой рот Финикса расплылся в улыбке, и он озорно посмотрел на рыбку.

– Перфектаменте! Встречаемся в полночь, на этом месте. Мы провернем все в лучшем виде!

Мальчик отчаянно зевнул. У него давно уже слипались глаза, но книжка была уж очень интересной, и он никак не мог от нее оторваться. Рядом в кресле мастерил сеть дедушка, а у его ног уютно мурчал их рыжий кот, щурясь во сне. На вид этот кот был совершенным бандюгой, а на самом деле в жизни не тронул даже бабочку и дружил со всеми соседскими собаками. Дед иногда для вида ворчал на него, что кот – хищник, и должен ловить мышей, но в их домике на берегу моря мышей никогда не водилось, и оба – и дед, и кот – прекрасно это знали.

– Давай-ка спать, – посмотрел на часы дедушка. – Время уже позднее, а тебе завтра в школу. Да еще за своей Эль, небось, захочешь сперва зайти. – Он хитро улыбнулся в бороду.

– Ла-адно, – сонный мальчик даже не стал спорить и просить «еще чуть-чуть» – буквы уже расплывались, и все смешивалось в кашу. – Спокойной ночи, дед!

– Спокойной ночи, парень.

Зевая, мальчик зашел к себе в комнату, переоделся и, прежде чем улечься спать, выглянул в окно. На небе висел ясный месяц лимонно-желтого цвета, как те конфеты, которыми вчера угощала его Эль – вложила липкие леденцы из своей горячей ладошки в его, а потом почему-то ужасно покраснела и улыбнулась.