Карен Фаулер - Ледяной город

— Заходи ко мне, — звала она, скользя пальцами по моему предплечью. — Страшно за тебя теперь, когда ты один. Я всегда придумаю что-нибудь для высокого, сильного одинокого мальчика.

«Она постарается прибрать тебя к рукам, — зазвучал отцовский голос в моей голове. — Эта крашеная блондинка».

На самом же деле Памела боялась меня, как и все. Я мог сделать или сказать что-то такое, что разрушило бы их веру. Обладать такой властью не стоит никому, а тем более подростку.

Я поступил плохо, и это привело к катастрофе. Но я предпочел верить, что мой отец так любил меня, что не мог совершить самоубийства, пусть даже это стоило бы мне вечной жизни. Я не стыжусь своего выбора.

— Не понимаю, почему вы все, даже мистер Лейн, пляшете под ее дудку, — сказал я однажды Биму.

Мы стояли чуть поодаль от трейлеров. На веревке сушилось белье Кэтлин. Ее старое синее платье раздувалось, словно облегало чье-то тело. Я только что услышал, как Памела сообщила Лейну, что мой отец больно уж рукам волю давал, — и потому я был разозлен. Мой отец так мало интересовался женщинами, что я и появился-то на свет почти чудом.

Бим сказал, что, когда женщина флиртует с тобой, трудно не ответить тем же. Но он сказал также, что нам, двум настоящим мужчинам, сложно говорить о женщинах в таком вот духе. Поэтому он перевел разговор в общий план.

— Ладно, вот что я скажу. Некоторым мужчинам не нужно воображения. Некоторые включаются, как только захотят. Они не терзаются вопросом, а настоящее ли это, — им без разницы. И они не отличают женщин, которые стараются выглядеть сексуальными, от сексуальных женщин.

Позади нас послышался шорох шагов по гравию. Я понизил голос:

— А мистер Лейн тоже из таких?

— Думаю, мистер Лейн — хорошо воспитанный человек. Не беспокойся о нем.

Аддисон сидела на втором этаже за компьютером, вытянув шею, точно черепаха, и почти что сгорбившись под серой шалью, прошитой зелеными нитями. Компьютер стоял очень неудобно. Может быть, в студии все было устроено лучше.

— Женщина, которая взяла Томаса Гранда, только что была у самого дома, — сообщила ей Рима. — Я сказала об этом Тильде и Мартину, но они не проявили интереса.

Риме пришло в голову, что, случись это в романе А. Б. Эрли, Мартин и его мать стали бы подозреваемыми. А в романе Дафны Дюморье — преступниками. У Мартина имелся мотив, у Тильды — возможность. Вся история могла быть изощренным прикрытием для продажи куколок через Интернет ничего не подозревающим поклонникам Максвелла Лейна. Поэтому оба и проявляли такое равнодушие.

Но тогда неожиданное вторжение Памелы Прайс выглядело совсем надуманным: плохо сколоченный сюжет.

— Кажется, только я интересуюсь этим делом, — бросила Рима. — Я и Максвелл Лейн.

— Ну какое же это дело!

Аддисон распрямилась и повернулась к Риме. На подбородке у нее была неглубокая царапина. Обитатели «Гнезда» — по крайней мере, те из них, что спали с таксами, — часто просыпались с неглубокими царапинами на подбородке. С Римой это случилось пятью днями ранее, но сейчас царапины уже были едва заметны.

— И так ясно, чья это работа — поклонница Максвелла, сбежавшая из психушки, вот и все. До сих пор не могу поверить, что у демократов большинство в сенате.

— Считая с Либерманом, [51] До сих пор не могу поверить, что у демократов большинство в сенате. / Считая с Либерманом… — Джо Либерман (р. 1942) — сенатор от Коннектикута, долгое время принадлежавший к Демократической партии, но затем объявивший себя «независимым демократом». — напомнила Рима. С чего тут быть счастливыми? Жизнь так коротка. И, решив вывалить сразу все плохие новости, прибавила: — Мартин, может, останется на обед.

Поскольку в их маленьком обществе существовала одна открытая вражда и несколько тайных, обед прошел примерно так, как и можно было ожидать. Еда оказалась вкусной.

Аддисон хотелось говорить о политике. Ее веселило, что последних двух провалившихся республиканских кандидатов в сенаторы звали Бернс и Аллен. Пора бы уже республиканцам сказать «спокойной ночи». [52] Ее веселило, что последних двух провалившихся республиканских кандидатов… звали Бернс и Аллен. Пора бы уже республиканцам сказать «спокойной ночи». — Джордж Бернс и Грейси Аллен — популярный комедийный дуэт 1930–1950-х гг. Их выступления неизменно заканчивались репликой Грейси «Спокойной ночи». Рима поняла шутку, но откуда она знала фразочку из шоу, которое прекратилось задолго до ее рождения? Мартин наверняка был заинтригован, но никак не проявлял этого, углубившись в решение сложной задачи: как выпросить добавку, не показав, что еда понравилась.