Семен Данилюк - Арбитражный десант

Впрочем, хищники порой, перейдя некую грань, выходят из повиновения. Меж выпивавшими затеялось пари, предметом которого стала эффектная и - по виду - бойкая соседка.

- Э, совсем не мужчины вы! - высокий джигит поднялся и, игнорируя повелительные Холинские импульсы, подошел с усмешкой на просмоленном, изрезанном морщинами лице.

- Послушай, дорогая! Хочу слово сказать.

- Занято! - хмуро процедила Ирина.

- А брось. Зачем неправду говоришь! Красивая женщина не должна лгать. Сделай честь, пересядь к нам. Укрась своим присутствием. - Иди-ка ты своей дорогой. Я в кабаках не снимаюсь, - огрызнулась Холина. "А уж с черн ыми во всяком случае", - ей казалось, что вслух она этого не произнесла. Но, видимо, лишь, казалось, - ухажер побагровел. От миролюбивого желания поджигитовать под взглядами товарищей не осталось и следа.

- Ты кто есть и что о себе вообразила? - оскорбленно прошипел он. - С тобой, как с женщиной. А ты! Курва ты!

Поняв по потемневшему его взгляду, что перешла меру дозволенного и утратила власть над этим человеком, Холина испугалась.

- Вы пьяны! Ступайте на место. Сейчас вернется муж! - отчаянно соврала она.

- Вот я тебя, прошмандовку, вместо мужа и поучу. Хорошей затрещиной. Ирине хотелось закричать, позвать на помощь. Но страх - не физической боли, а унижения - перехватил горло. Расширенными глазами наблюдала она, как длинная с обгрызанными ногтями рука потянулась к ней через стол. Но не дотянулась, перехваченная другой и - похоже - более сильной. - Тебе ж сказано, родной, - занято, - с укоризной глядя в налившиеся зрачки, произнес Денис Лобанов.

Он чуть ослабил захват. Но прежде, чем выпущенный мужчина рванулся, предостерегающе приподнял палец.

- Милый, я сегодня есмь в печали и к усекновению голов не расположен. Потому прошу подобру: будь друг, давай разойдемся красиво. Исчезни, как сон, как утренний туман, - с нескрываемой нежностью попросил он. Что углядел кавказец за этой нежностью не совсем понятно. Но - несколько растерялся.

- Кто это? - спросил он Ирину.

- Я ж предупреждала, - муж.

- Муж? - переспросил кавказец. Прикидывая, как повести себя дальше, скосился на выжидающих товарищей. - А почему отдельно сидел?

- Почему, почему, - передразнил Денис. - Вот ты откуда?

- Из Дагестана, положим. И - что? - А то, что пожил бы с такой занозой месячишко, не токмо что за отдельный столик, до Махачкалы своей рванул без остановки, лишь бы не нашла, - Лобанов засмеялся примирительно.

- Оно похоже, - кавказец в свою очередь осклабился, благодарный втайне за предоставленную возможность выйти из неприятной ситуации без урона для своей мужской чести. - Ты поучи ее с мужчинами говорить,- громко произнес он и, сделав широкий прощающий жест, удалился. Денис опустился рядом, неодобрительно разглядывая попутчицу. - Каждая сволочь клеиться еще будет, - неуверенно выругалась Ирина.- Зоопарк на прогулке. А вы, между прочим, тоже хороши. Вместо того, чтоб набить хаму морду, еще и юлите.

- Морду? - недобро заинтересовался Денис. - Это за что? За то, что мужик нарвался на такую стерву, как ты?

- С чего-й-то вы мне собственно тыкаете?

- Так - муж ведь. Могу и поколотить.

- Надеюсь, вы это несерьезно?

- Несерьезно. Потому как надоела ты мне, если честно, со своим выпендрежем, по самое не могу. Может, вообще зря вмешался? Таких гонористых телок как раз и надо учить. - А никто не просил.

- Вот и будь здорова. Кстати, хохму хочешь?

Холина промолчала.

- Следующий за нами рейс только что сел в Сахре.

- Как это? - Ирина оторопела. - Нормализовалась погода?

- Просто на нем не было меня, - в обычной своей манере прокомментировал Лобанов. - Похоже, господин Суслопаров категорически не желает, чтоб я его навестил.

- Да Вы что, и впрямь всерьез решили, что из-за Вас развернули самолет? Это уже шизофрения. - Шизофрения или нет, но только я в эту злоклятую Сахру, хоть на оленях, но доберусь. А тебе, фифочка, бесплатный совет: отправляйся-ка до дому до хаты, пока попку не отморозила или кто не отбил. Твое дело журналюжное: врать, дрендеть в бубенчики, петь осанну тому, кто более заплатит. Такую стряпню можно и в Москве замесить. На стол упала легкая тень, - и оба подняли глаза: она - встревоженно, он - сделавшись колючим.

Подле них переминался сутуловатый мужчина с воспаленными глазами и тулупом через руку. Брюки его, густой шерсти, были заправлены в унты.

- Извините, вы не Холина, случаем? - обратился он к Ирине. Дождался подтверждающего кивка. Мелкое, в оспинках лицо его растеклось в улыбке. - Вот и слава Богу. Уж отчаялся. Весь аэропорт обежал. По радио дважды объявляли. Да здесь, видно, не слышно. Разрешите?