Семен Данилюк - Арбитражный десант

Подлесный подлил себе коньяку, хлебнул жадно, придвинул рюмку Кичую. - Да не выйдет ничего! - в раздражении выкрикнул Игорь. - Как только Иван Васильевич узнает, он всю затею похерит. Такой кипеш на весь мир поднимет, что ни один "Марсле" себя запачкать не пожелает.

- Да с чего ему узнать-то раньше времени? - вроде как удивился Подлесный. - Компания на тебе. Болеешь и - болей. Тем временем и переоформим тишком. Никто и знать не будет. Когда на "Юном коммунаре" годовое собрание? Через неделю? За это время вы с "Марсле" и сделочку упакуете. К тому времени и банк банкротом объявят. И все срастется, - одним глотком Подлесный махнул очередную порцию и впечатал рюмку о стол, будто и впрямь скреплял сказанное печатью. - Ну, и мне за хлопоты пять... три хотя бы процента отдашь. Тоже пригожусь. Все-таки надо будет обеспечить силовую поддержку. Может, охрану. Так что?

- Тебе?! - Игорь скосился на Дерясинский портрет. Насупился. - Тоже, гляжу, образовался. В компаньоны набиваешься! И то верно - на подставных убийствах-то так не заработаешь! Да ладно бы - на подставных! Короче! Не о чем мне с тобой, Подлесный, больше говорить. Как говорится, вот Бог, а вот порог. - Да не убивал я Андрея! - поняв, о чем подумал Кичуй, выкрикнул Подлесный. - Знаю, что Холина растрезвонила. Но не было меня там. Обозналась! Перекреститься могу! А если по существу дела, так не с чего тебе перед ним виновным себя чувствовать. Он Инку твою, считай, до последних дней во все дыры дрючил - это как, по-товарищески?!

Выкрикнув это, Подлесный помертвел и расширенными глазами уставился в пространство.

Игорь обернулся. В проеме в домашнем халате стояла жена.

- Раскричались! - сквозь зубы проговорила Инна. - Дочь разбудите, кому потом ночью с ней сидеть?

Она уничижительно оглядела подрагивающее лицо ночного визитера. Коротко кивнула мужу:

- Пошли! Поможешь перепеленать.

Она вышла. Кичуй шагнул следом, захлопнул за собой дверь, с силой развернул жену: - Так это правда?!

- Правда, - ровным голосом подтвердила она. Предупреждающе подняла палец, пресекая всплеск эмоций. - Но сейчас это не важно. Так что ты надумал? Она показала на дверь, за которой остался Подлесный.

- А что я могу надумать? - поняв, что жена слышала весь разговор, Игорь возмутился. - Не пойду ж я против Ивана Васильевича.

Как-никак тесть!

- Да? А мы тебе кто?

- Не понял, - растерялся Игорь.

- Вот отныне твоя семья, - Инна кивнула на второй этаж, где спала малышка. - И о ней ты должен думать.

- Но ты-то знаешь, акции фактически принадлежат твоему отцу.

- А юридически - тебе! И кто сказал, что у нас на них меньше прав?

- Это ты так шутишь? - Игорь с надеждой вгляделся в жену. - Или - решила проверить меня на вшивость?

- Отец сам свой путь выбрал. И семью тоже, - непримиримо объявила Инна. - Я по его милости свою порцию нищеты в юности хлебнула, пока он тут роскошествовал. А мама моя, после того как он ее променял на какую-то студенточку, до сих пор в Ростове копейки считает. Дочери своей такого не пожелаю. И теперь опять здрасте-пожалуйста, заново воспылал. Молодожен! - процедила она. - А с милой, как говорится, рай и в шалаше. Вот пусть там и милуются!

- Да не могу я! - в отчаянии выкрикнул Игорь. Спохватившись, глянул наверх и зашептал. - Ты понимаешь, что про нас говорить станут, если мы против собственного?...

- Остановишься на полпути, заклюют. И правильно сделают. Добьешься цели - расступятся с поклонами и - зауважают. Подлесный, хоть и подонок, но в этом прав: выигрывает тот, кто идет до конца. Ступай!

- С Подлесным-то под ручку? С убийцей. Как вспомню, что он Андрюшку!.. - Ты ж слышал - не убивал. Так что успокойся. Да и в нем ли дело? - Так он еще и проценты хочет, - Игорь показал на дверь.

- Побещай, пока сделку не оформишь. А там посмотрим, - Инна прищурилась. И стало ясно - не обломится пронырливому комитетчику отхватить влегкую денег из их семейного кошта.

Выпроводив Подлесного, Игорь Кичуй постоял на крыльце, жадно втягивая в себя колющий ветер. Как ребенок, боящийся идти в школу, желая заболеть, большими кусками глотает мороженое.

9.

Внезапный отказ западных кредиторов войти в уставный капитал "Возрождения" и известие о том, что арбитражный суд вновь возбудил дело о банкротстве, Ивана Васильевича Рублева не то, чтобы не расстроило. Но - не потрясло. Настолько за эти месяцы привык он продираться через бесконечные завалы внезапных, сменяющих одна другую, преград.

К тому же на дворе стоял март двухтысячного года, и Россия жила предверием президентских выборов. В страну приходила новая власть, с которой у Рублева были связаны главные надежды на перемены.