Эмма Тополь - Катья

«16-я стрит», – сказал Ларри. И я тупо повторяю про себя эти простые слова: 16-я стрит, между Фултон и Спринг... 16-я стрит, между Фултон и Спринг...

Если понадобится простоять там целый день, чтобы его увидеть, я сделаю это. Если нужно будет упасть перед ним на колени, я упаду. Он должен понять, что я его жду, люблю, что только со мной ему будет хорошо. Нет, не так. Прежде всего, нужно любым способом заманить его в мастерскую и остаться с ним наедине. Опустить шторы, закрыть на все замки дверь и там, в прохладной полутьме, приблизить его лицо к своему, задержать дыхание от стремительного падения в глубину его потемневших от страха глаз и только раз, Господи, я ведь не прошу многого, только один раз провести кончиком языка по его губам.

Если после этого он захочет уйти или сможет говорить о своей влюбленности, клянусь тебе, Боже, я без единого слова отпущу его. А сама... Я убью в себе эту любовь. Какой грех может быть страшнее, чем любовь к неразумному ребенку и развращение его телесными наслаждениями?

Обещаю тебе, Господи, что ничего с собой не сотворю, хоть боль моя будет невыносимей, чем сейчас. Прошу тебя, подари мне этот единственный момент! Никогда в жизни я больше не попрошу тебя ни о чем. Клянусь. Да, однажды я такую клятву нарушила. Но тогда, ты ведь знаешь, тогда я сама была неразумным ребенком, и ты, я уверена, уже давно великодушно простил меня.

А вдруг эта девчонка с молочным телом смогла так завлечь глупого мальчишку, что он теперь отвернется от меня?!

Нет, это не произойдет! Дэвид любит меня, только меня, он же много раз говорил мне об этом! Просто мальчишка боится отца, из-за этого скрывается от меня. Поэтому убегает из дома и связался с этой девкой. Влюбился! Эх, Ларри, плохо же ты знаешь своего сына.

Мой умный, «всепонимающий» муженек! Если бы ты знал, как я тебя сейчас ненавижу! Это ты во всем виноват! Ты! Не вернулся бы ты так быстро из Саудовской Аравии, все было бы прекрасно. Дэвид продолжал бы спать рядом со мной в нашей кровати. Да, да, Ларри, именно в нашей с тобой кровати! И я могла бы прижимать его к себе в любой момент!

Я вдруг представила, как Ларри медленно входит в спальню и видит нас с Дэвидом, ласкающих друг друга. И странно – вместо привычного страха я испытываю радость. Радость и наслаждение от того, что ему больно...

На 16-й стрит я словно очнулась от тяжелого сна, поняв, что приехала; резко затормозила и остановилась. Улица была пустынна, как и все улицы в нашем городке. Кроме одноэтажных и двухэтажных кукольных домиков, ухоженных клумб, патриотических американских флагов и столбов с длинношеими фонарями здесь, казалось, ничто живое не обитало.

Я тупо смотрела вперед и не понимала, с чего начинать поиски. Не выйдешь же на улицу и не закричишь: Дэвид, Дэвид! Наверняка кто-то за задернутыми занавесками тут же вызовет полицию, и хлопот не оберешься. В таких местах полицейские приезжают очень быстро, поэтому если я хочу найти Дэвида, надо что-то предпринимать. Но что?

Внимательно вглядываяь в таблички на домах, я медленно двинулась по улице. К концу 16-й стрит я уже знала, что здесь живут пять докторов, правда двое из них – дантисты. Остальные трое жили довольно далеко друг от друга, но я все-таки нашла место, из которого вход в их дома был виден одновременно.

На часах было 11:15. Сколько можно просидеть в машине под палящим солнцем с выключенным кондиционером? Час, два? И потом, минут через двадцать сюда обязательно нагрянет полиция – чужая машина с пассажиром внутри вызывает подозрение. Может быть, проще позвонить, ведь адреса и даже фамилии этих докторов у них на почтовых ящиках, попросить Дэвида к телефону и сказать... Что же ему сказать? Что мне нужно срочно его видеть! Пусть он только выйдет, а там все будет замечательно!

Благодарная цивилизации, придумавшей сотовый телефон, я в справочной довольно быстро узнала номера трех докторов и стала звонить. В первом домработница, наверняка филиппинка, ласково искажая слова, сказала, что у хозяев дочки нет, никакого Дэвида она не знает, и вообще, все вернутся вечером.

По другому номеру ответил девчоночий голос, и у меня упало сердце. Но я твердо сказала:

– Простите, это очень важно, мне необходимо срочно поговорить с Дэвидом...

– А кто это? – подозрительно спросила девчонка, ее писклявый голос звучал так, словно ей было всего лет десять. Неужели в девчонку с таким голосом влюблен Дэвид?

– Его родственница. Пожалуйста, позовите его.