Илона Вандич - Туда, где живет счастье

– Что, красиво? – тихо спросил Куров после минутного молчания.

– Да, очень, – сглотнув, ответила Магда. – Только... я ничего не поняла.

– Чего ты не поняла? – ревниво спросил Куров. – Давай попробую объяснить.

– Ну... – Магда немного смутилась. В самом деле, какой отец не гордится достижениями своего сына? Какими бы они не были, эти достижения! Ладно, пусть объясняет, решила она. – Где именно здесь я.

– Ну вот же! – Куров ткнул пальцем в рисунок. – Вот это ты! Вот же! Ясно?

Магда подняла взгляд на Курова, собираясь честно сказать, что искусство подобного рода ей душевно неблизко. Но в глазах Курова сияла такая неподдельная радость, что Магда смирилась. В конце концов, какая разница, что там нарисовал мальчик? Отец считает его великим художником? Да ради бога!

– Да-а-а, – задумчиво кивнула Магда с видом знатока-искусствоведа, – очень удачно уловлен ракурс. И манера смахивает на Модильяни!

– Нет, ты не поняла! – живо возразил Андрей. – Это же не портретное сходство. Это его восприятие тебя, твоего внутреннего мира. Он так тебя чувствует!

– Да? – пожала плечами Магда. – Буду знать. – Она перевернула следующую страницу. – А если не секрет, как ты определяешь, кто есть кто?

– А он мне на каждого пальцем показал, – улыбнулся Куров. – И вообще, оказывается, он рисовал в дороге. Я думал, мальчик спит, а он...

Магда сосредоточенно кивала. Да, мальчик не так прост, как кажется. Возможно, он в самом деле талантливый художник со своим взглядом на мир? Откуда ей знать? А если и нет – это еще не значит, что он должен умереть. Магда прикусила губу, чтобы не расплакаться. Как сделать выбор между любимым мужчиной и чужим ребенком? Почему все время приходится выбирать?

– А вот это я, смотри!

Магда послушно посмотрела. Принципиально рисунок не отличался от ее портрета. Те же ломаные линии, те же непонятные косые штрихи в самых неожиданных местах. И легкий намек на профиль в левом верхнем углу. Магда бросила быстрый взгляд на Курова. Он с видом истинного ценителя живописи рассматривал рисунок: щурился, наклонял голову к плечу, складывал губы бантиком, словно испытывал огромное наслаждение от созерцания этого «шедевра». Магда честно попробовала посмотреть на рисунок еще раз. Ведь не может Андрей с искренним удовольствием рассматривать бессмысленный набор линий.

– Мне кажется, – пробормотала Магда, – тебя он любит больше.

– Правда? – оживился Куров. – Ты в самом деле так думаешь?

– Да, – кивнула Магда. В конце концов, почему бы и нет?

– А как ты это узнала? – с интересом спросил Куров. – Как догадалась?

Магда закатила глаза. Вот так скажешь что-нибудь просто так, а потом отдувайся всю жизнь! Магда в задумчивости нашла свой «портрет», потом посмотрела на портрет Курова и нашлась:

– Мне кажется, на твоем портрете больше деталей. И линии более плавные.

– Правда? – Куров с интересом начал сверять рисунки. – Да, в самом деле. Надо же, я и не замечал! Правда, деталей гораздо больше. А это в самом деле доказывает, что он меня любит?

– Ну-у-у... – растерялась Магда, – это показывает, что он относится к тебе гораздо лучше.

– Господи, Магда!

Андрей прочувствованно посмотрел на женщину. Как ни странно, но именно сейчас, накануне опасного и ответственного дела, Куров выглядел спокойнее, чем во все предыдущие дни. И еще – он просто светился от счастья. Магда отвела взгляд. Ей было стыдно. Она так обманула его. Так жестоко. Так... бесчеловечно.

А Куров вдруг замолчал, заглянул Магде в глаза и совсем другим голосом добавил:

– Магда, каким же я был идиотом!

– Когда? – насторожилась Магда.

– Все эти годы. Всю жизнь!

Магда с облегчением перевела дух.

– На что ушла моя жизнь, Магда? На полную ерунду. Вот, вот на что она должна была уйти, – он показал на блокнот с рисунками. – На сына. На его воспитание.

Магда пристыженно молчала. Она понимала его чувства. То же самое испытывала она, когда по-настоящему узнала свою дочь. «На что ушли три года?» – спрашивала тогда себя Магда. И не находила ответа. Как не находит его и сейчас.

– Знаешь, в целом мире нет для меня никого дороже, чем этот угрюмый зверек...

Магда отрешенно кивала, а перед ее глазами стоял крошечный холмик на кладбище с маленьким крестом. Могила ее дочки. Ее маленького зверенка, ее котенка.

– Понимаешь, он мой сын. Мой. Я же раньше ничего не любил. У меня не было ничего, о чем я мог бы сказать «моё». Мне все время хочется его обнять, прижать к себе, защитить от всего мира. Ты видела, какая у него улыбка? Как будто солнце выглядывает из-за туч. За что мне такое счастье, а? Я же полный олух. У меня такое чувство, что мне случайно выпал счастливый билет! Наверное, это что-то незаконное. Может, я украл у кого-то это счастье, а?