Илона Вандич: Туда, где живет счастье

– Ох, Галка, не смеши меня, – добродушно проворчал он. – Я зарабатывал деньги, чтоб мы хоть пару лет нормально пожили. Чтоб Ванька шоколадку мог себе купить, а ты – платье и помаду. А летом можно на море поехать... всей семьей. Там такие звезды – огромные, как орехи, ты таких не видела. А море – теплое и плавать в нем легко, даже если не умеешь. И песок на пляже горячий, босиком ступать больно. А по пляжу ходят продавцы сладкой ваты. А над ними осы роятся. И комнаты там сдают совсем недорого, я узнавал. Поедем, а? Если, конечно, ты меня не прогонишь...

– Ну что ты, Андрей! – всхлипнула Галя, бросаясь к мужу.

За это море, которого никогда не было в ее жизни, за пляж с горячим песком, за громадные, как орехи, звезды, она простила все своему непутевому мужу: и тюрьму, и годы молчания, и свою напрасно прожитую жизнь. Галя с нежностью целовала мужа в закрытые глаза, в колючие щеки, в сухие мужские губы. Она верила, что все худшее позади, что теперь жизнь устроится. Неважно, что у Ваньки плохо со здоровьем, а она далеко не первая красавица, и денег постоянно не хватает, и дом еле-еле стоит, и на работе непонятно что творится... Главное, теперь она не одна. Куров вернулся, и он по-прежнему любит ее. Во всяком случае, его губы такие же нежные, как и раньше, а руки, как и раньше, говорят яснее слов. И рядом с Андреем можно забыть обо всем другом мире. Хотя бы на время. На день. На час...

Галя проснулась, но вставать не торопилась. Как же давно она не просыпалась вот так: на мужском плече, уставшая от ласки, разморенная теплом лежащего рядом мужчины. Давно забытое блаженство, которое снова вернулось... Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда Андрей тихо постучал в окно. А на самом деле минуло всего пару часов.

Галя открыла глаза и бросила взгляд в окно. Сквозь задернутые зеленые шторы в комнату вливались сумерки. Сумерки, конечно, не вечер. Но весной день пролетает быстро. Оглянуться не успеешь – стемнеет, как в аду. А дома тихо, как ночью. Неужели Ванька еще не вернулся?

– Что случилось? – Андрей уловил тревогу на лице жены.

– Ванюши долго нет. Обычно он раньше приходит.

– А ты ему про меня что-нибудь рассказывала? – с интересом спросил Андрей. Конечно, все дети спрашивают у мам, кто их папа, но не все мамы говорят правду своим детям. Вдруг Галка сказала, что папа умер? Живых в мертвых записывать – дурная примета, но раз уж Галка его родительских прав лишила, то могла сыну что угодно наврать.

– Ну, в его возрасте дети в сказки про капусту и аиста уже не верят, – усмехнулась Галя. – Сказала, что папа полярник, работает на севере. Что у полярников длинные вахты, но когда-нибудь вахта закончится, и ты приедешь. И мы будем жить все вместе.

Слава богу, додумалась! Андрей улыбнулся и погладил жену по голове.

– Вот я и вернулся. Как думаешь, мы с ним подружимся?

– Если ты этого хочешь.

– Конечно, хочу. Какой отец не хочет, чтобы сын был его другом? Чтобы доверял во всем. Чтобы знал, что я его не брошу... – Андрей замолчал. Слишком много чувств для откровенного вранья, которым он потчует жену. Так нельзя. А то, чего доброго, и вправду привяжется к пацану. И что тогда? Вся жизнь кувырком? Нет уж, хватит! Накувыркались! Андрей с тревогой глянул на Галю. Не заметила ли чего?

Но Галя, расчувствовавшись, только тихо плакала и улыбалась сквозь слезы.

– Ты у меня как грибной дождик: и дождь, и солнце, – усмехнулся Куров, целуя ее в мокрые щеки и губы. – Когда погода наладится, а?

Галя что-то шепнула, но ее слова заглушил стук двери и резкий, недовольный хлопок. Женщина вскочила.

– Ванька вернулся, – торопливо объяснила она, хватая халат.

Куров лениво следил за женой. Нет, все-таки женщины – они и есть женщины, и надо им одного. Мужчину. Вот взять хотя бы Галку. Всего пару часов назад она выглядела как старая дева: злющая, высохшая, будто изюм, с кругами под глазами. А сейчас, после близости, стала почти девушкой. И лицо расцвело, и морщины разгладились, и плечи расправились, и двигается грациозно, как юная кокетка, когда знает, что на нее смотрят мужчины. И даже старый синий халатик удивительно ей к лицу.

Галя вытерла слезы и обернулась к мужу.

– Мне встать? – спросил Андрей, хитро щурясь. – Или можно так лежать?

– Лежи, если хочешь.

– То есть все нормально? – ехидно уточнил Куров.

– Что нормально? – немедленно встревожилась Галя.

– Мужчины в твоей постели – это нормально?

– Дурачок! – фыркнула Галя и запустила в мужа яблоком, невесть как оказавшимся в ее руках.