Ирина Лобановская - Искушение

Молоко в треугольных пакетах. Пустые, их надували, и со всей дури били о голову приятеля - настоящий фейерверк! Было еще молоко в тяжеленных стеклянных бутылках. Их потом мыли и сдавали. Молоко - с белой крышечкой, кефир - с зеленой, а на сметане - белая крышка с желтой полоской. И молоко бывало завтрашнее, значит, самое свежее. Колбаса из настоящего мяса. Правда, ее было не достать, но уже если повезло... Лопали без остановки до изнеможения.

Коньки "снегурочки". Их приматывали прямо к валенкам. И эти обязательные валенки с галошами каждую зиму... Фантики от шоколадных конфет. Их собирали, складывали определенным образом и играли, хлопая по ним, на всех подоконниках, выигрывая или проигрывая целые "состояния". В раннем детстве делали "секретики". Выкапывали ямку в земле, туда клали красивый фантик и сверху прикрывали зеленым бутылочным стеклом. Все это присыпалось землей, и на мир смотрел лишь такой "глазок" "секретика".

Автоматы с газированной водой. И при них - обязательный граненый стакан. Один на всех. Кому в наши дни, сокрушенные СПИДом и туберкулезом, придет в голову пить из общего стакана? Есть одноразовые. Да и сегодня его украдут через пять секунд после установки автомата, ровно за три секунды до того, как утащат и сам автомат. Но тогда стаканы использовали местные пьяницы. И всегда возвращали на место. Такое сегодня не вообразишь... А еще можно было с утра выйти на улицу, вдохнуть чистый воздух - таким мы дышали когда-то! - и пойти просто куда-нибудь. Не по делам, а на Москву опять посмотреть. Сегодня такое позволено лишь алкоголикам и бомжам, неизменно свободно-беспризорным.

Субботними вечерами вешали простыню на стену, выключали свет и бормотали, читая в темноте надписи... Диафильмы! Дым, едкий запах по всей квартире. Выжигание! Миллионы советских детей выжигали открытки к Восьмому марта: "Мамочка, поздравляю с Международным женским днем. Желаю тебе мира во всем мире, а мне - настоящий велосипед..."

Сидели в ванной, в темноте - и светил лишь красный фонарь. Печатали фотографии. Закрепитель, фиксаж... А теперь Кодаки всякие ... Это смешно.

Зато когда дочки прочитали рассказ про фотографа, который сделал снимки Ленина, то долго не могли ничего понять. Фотограф всеми силами уломал Ильича сфотографироваться (тот не любил этого дела, во всяком случае, если верить рассказу). Но тут выяснилось, что у фотографа не перезаряжена кассета. Он в смятении побежал на лестницу, нашел там ящик с пожарными шлангами, влез туда, но луч проникал и в деревянное убежище. Услышав шаги, он выпрыгнул из ящика и увидел идущую мимо уборщицу. Когда первый шок у нее прошел (вдруг из ящика со шлангами вылезает человек и окликает!), фотограф умолил ее сесть на крышку. Она все-таки согласилась, он благополучно перезарядил кассету и сделал главное дело жизни - сфотографировал Ленина. И был счастлив, такой вот чудаковатый, но милый фотограф.

- Ну и дурак! - сказала Саша.

Петр удивился:

- Это еще почему?

- Да за фигом ему в ящик надо было лезть с этой кассетой?! Не мог так перезарядить? Чего он испугался, кого стеснялся, придурок?!

И Петр все понял. Долго смеялся. Потом объяснил недоумевающим дочкам, что в те времена кассета перезаряжалась лишь в темноте.

В младших классах втроем, с приятелями, встав в кружок, учили наизусть заданную поэму "Ленин и печник". Очень деловито, не тушуясь, немного куражливо и сосредоточенно все скандировали вслух хором, делая иногда лихие жесты и что-то изображая по ходу поэмы.

Он вздохнул, пожал плечами -

Лысый, ростом невелик.

"Ленин!" - просто отвечает.

"Ленин?!!" - тут и сел старик...

И тотчас все трое синхронно, словно отрепетировав, совершенно не удивляясь, что приятели делают то же самое, резко сели на пол, изображая шоковый полуобморок. Не менее деловито, как ни в чем ни бывало, встали и, даже не запнувшись, продолжили хоровое чтение в прежней интонации. Настоящие актеры, не стесняющиеся всех ходов "постановки".

Фотоаппарат ФЭД - память о железном Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. бор макулатуры в школе. До сих пор Петра мучил вопрос - зачем? Девочки с косичками и в платьях. Молодая Эдита Пьеха и юный Кобзон. Остроумный, веселый КВН. Черный Майкл Джексон.

У родителей - осенние поездки на картошку, овощные базы и разбавленное пиво, которое всегда бранил отец. Позже он часто говаривал:

- Люблю я все-таки советское время. Мы ездили в командировки и экспедиции и романтично так, хорошо и дружно встречались, общались за ящиками вина и водочки. Теперь, конечно, тоже можно встречаться... Но тогда все это на халяву было, вот в чем дело!