Дарья Симонова - Шанкр

-Ну видик-то смотрят. Тузы какие-то. Они все трое скульпторы... хотя третий, кажется, писатель...ой, боже, да какая разница... это Лялик их пригласила, зачем - непонятно, говорит - знаменитости, но я их что-то не узнаю, - Наталья Пална коротко хохотнула. Елизавета решила осторожно поддержать тон беседы.

-А я Пазолини ничего целиком не смотрела, к сожалению...

-О... я тебя умоляю! И не смотри. Эти-то чудики четырнадцатый раз смотрят, поди уже к дерьму привыкли. Я уж им и то, и это, и осетра, и жюльены, и редкую запись им поставила... подруга из Англии мне прислала... "Лючия ди Ламмермур"... а этим дядям видите ли подавай фильмы, где какашки кушают. Я уж там не знаю, какие они скульпторы, но ведь вся эта итальянщина в кино давно устарела... Я не права?

-Не права, мамочка, - в дверях появилась недовольная девушка.

-О, знакомься, Лиза, это моя мучительница-дочь.

Мучительница-дочь по кличке Лялик фигуряла в точь-в-точь как у мамаши шортиках, только ноги у нее были раза в два подлинней и поуже, а брови отчаянно зеленели. Лялик поводила крысиной мордашкой по кухне, и, видимо, не найдя более ничего занимательного, удалилась с бутылью чего-то крепкого и дорогого.

-Толька, слышь... Ляля у меня все экзамены на пятерки сдала. У них там в универе Гога преподает, так он мне сказал, мол, Наталья, у тебя суперперспективный ребенок...за нами тут дипломаты ухлестывали между прочим, - Наталья Пална снова угрожающе-игриво зыркнула на Елизавету. - Один мне особенно нравится... высокий, в плечах косая сажень... а элегантный - сил нет... принц Чарльз, одним словом, запонки - не запонки, галстук - не галстук, марафет полный. Но я Ляльке сказала - пока универ свой не кончишь - никаких мужей. Пусть пока козликами вокруг попрыгают, а уж потом мы выберем... по первому классу.

Лиза, осоловевшая с голодухи от выпитого залпом, с удивлением обнаружила себя внимательно слушающей всю эту показательную галиматью. Правильно, мать должна гордиться своим дитятей во что бы то ни стало! Матери положено любить слепой любовью. Хотя, конечно, лучше родиться совсем из другого чрева, чтобы ненароком не стать посмешищем. Забавная тетка, думала Лиза, спиртное хлещет, как лошадь, сама нелепая, как Чипполино-переросток, и распинается неизвестно перед кем. Сдались Елизавете достоинства Лялика... Но надо отдать должное Наталье Палне - держалась она отменно. Как Сталин на Ялтинской конференции - только вместо брюха, естественно, выставляла вперед грудь. Похоже, банкет здесь начался давненько...

Так-так, нужно было держать ухо востро. Вокруг струились странные течения из людей самого разного сорта, Елизавета силилась вплыть хотя бы в одно из них, но в висках уже помутнело. Квартира могла сравниться с замком Синей Бороды, только Борода не устраивал такой грандиозной тусни. В третьей комнате слушали "Би Джиз" и без лишних слов налили водки. Здешние бесхитростные ребята, явно не скульпторы, сразу Лизе приглянулись. Она решили держаться около веселого носатого парня в кепке, который сразу завел тему "Буратино - фаллический символ". По стенам висели огромные фотографии рыб и каких-то лысых африканских головастиков, видимо, туземцев; форточка была разрисована кельтскими узорами, а полки и этажерки были уставлены слоновой костью и барахлом подешевле. Видимо, теснота и некоторая заплесневелость обстановки способствовали расслабленности и неожиданным откровениям. Еще, конечно, слабый "вчерашний" аромат анаши. Елизавета принялась расспрашивать человека в кепке, что это за чудное место, а он охотно поведал ей, что Наталья Пална очень богата - и от наследства, и от ума. У нее все родственники и все мужья были богатыми и по сути это обычный еврейский клан, а она сама умеет этим воспользоваться и жить в свое удовольствие, ибо она на такая, как другие в ее возрасте. Она - мудрая пожилая девчонка с веселыми причудами. В любовниках у нее ходил лялин однокурсник, но он был изгнан из рая за... бог знает за что. У Натальи Палны есть только один страх - альфонсы. Друзьям и приятелям она может простить любое свинство, но любовникам приходится держать ухо востро. Лучше и не сближаться с хозяюшкой до любви, обычно это - начало конца феерической жизни в этой обители счастливых грехов и изобилия. А если вовремя смекнуть неписаные здешние правила, можно безбедно провести хоть всю жизнь в этом доме-кафешантане. Нужно только заботиться о гостинцах, принося в клювике хотя бы букетик мимозы или селедку. Старушка обожает селедку. У бедных и пресыщенных одни слабости, и пора выпить за это!