Ольга Смецкая - Украденная память

Потом, когда все закончилось – Костю похоронили, а крошечная Косточка умерла, так и не успев родиться, – выяснилось, что Катин муж не оставил после себя ничего, кроме долгов. Многотысячные долларовые счета, о которых он без устали твердил, оказались фикцией, миражом, растаявшим как дым. Алексей Савельев помог Кате продать новую четырехкомнатную квартиру, выходившую окнами на Чистые пруды, и переехать на окраину, в район Речного вокзала. Вырученные деньги почти все ушли на погашение Костиных долгов, Кате едва хватило на косметический ремонт и дешевую мебель Шатурской фабрики.

– Обобрали тебя как липку, – ворчала Елена Анатольевна.

Но Кате было все равно. Ведь она тоже умерла в тот страшный день. Вместе со своей семьей.

Антон Молчанов вернулся домой около семи, прихватил Браунинга, шоколадного добермана, и отправился на ежевечернюю пробежку.

Удерживая Брауна на поводке, перешел дорогу и спустился по пологому склону вниз, к реке. В сгущающихся сумерках в покрытой мелкой рябью черной воде, как в зеркале, отражались светящиеся окна. Антон отстегнул поводок от ошейника и устремился вперед по давно проторенному маршруту.

Появление Браунинга в жизни Антона было связано с неприятными воспоминаниями. Около пяти лет назад Молчанов в составе опергруппы выехал на тройное убийство. В окрестностях Москвы, прямо на обочине МКАДа, был расстрелян преступный авторитет по кличке Лексус, прозванный так за неуемную страсть к автомобилям данной марки. Вместе с ним погибли и два его охранника. По салону шикарной, изрешеченной автоматными очередями иномарки метался обезумевший от ужаса и страха маленький щенок. Как он остался жив, а главное, невредим в той мясорубке – тайна, покрытая мраком.

– Вот это да! – почесал затылок Борька Варламов, друг и коллега Молчанова. – Чего с ним делать-то? Куда девать? Антонио, может, ты возьмешь, а? Я не могу, у моего мелкого аллергия на животных.

– Я? – растерялся Антон. – Меня же целыми днями дома не бывает. Он загнется от голода и скуки.

– Да на время хотя бы, потом отдашь кому-нибудь, – канючил Варламов. – Глянь, какой красавец! Породистый небось, зараза. Аристократ, мать его за ногу. Голубых кровей, не то что мы с тобой. Уйму денег небось стоит.

Так Браун поселился у Молчанова. Поначалу Антон честно пытался пристроить щенка в хорошие руки, но постепенно привык, прикипел душой к маленькому созданию. Да и такой бескорыстной любви и безоговорочной преданности он прежде не встречал.

Антон бежал по берегу, вдоль реки. Стремительно темнело, при дыхании изо рта вырывались клубы пара. Лето пролетело мимо, как скоростной поезд. Да и лета толком не было, сплошные дожди. Трава от постоянной влаги вымахала выше человеческого роста. Сейчас она пожелтела, пожухла, но все равно выглядела непроходимой чащей. Внезапно Браунинг остановился и угрожающе зарычал. Шерсть на холке вздыбилась, ноздри заходили ходуном. В зарослях блеснули два зеленых глаза, следом раздалось дразнящее «мяу». Пес пригнулся и, крадучись, скрылся среди буйной растительности.

– Браун, ко мне! – тихо позвал Антон. На тропинке показалась удивленная длинная морда. Браун забавно склонил голову набок и в недоумении уставился на хозяина. – Ко мне, я сказал! – повторил Антон и побежал дальше.

Браун обиженно взвизгнул и устремился следом.

Антона не оставляли в покое мысли о Дроздовской. Слишком много неувязок. Все вокруг твердили о ее неуравновешенности, нервозности, склонности к истерикам и депрессиям. Все, кроме Кати... А верил Антон почему-то именно Кате. Получалось, все остальные лгали.

Ну ладно, театр... В театре Дроздовскую не любили. Черт ее знает почему. Там свои законы – волчьи. Место под солнцем там выгрызают зубами, забыв о совести и принципах, с легкостью переступают через тела поверженных друзей.

Но родная сестра! Антон прокрутил в голове свой утренний визит к ней.

Элитный жилой комплекс, состоящий из трех высоких, стройных, как кипарисы, башен, в котором обосновалась старшая Дроздовская, располагался в живописном уголке Москвы. Но все равно смотрелся, как гнойный прыщ на безупречно чистой коже.

Антон заранее договорился о встрече по телефону. И был удивлен тому факту, что Наталья Андреевна пригласила его к себе домой, а не на работу, что, по идее, логичнее.

Преисполненный собственной значимости охранник на въезде в подземный гараж долго и придирчиво рассматривал удостоверение Антона, подозрительно сверял фотографию с оригиналом, связывался с кем-то по рации, даже зачем-то проверил багажник. Молчанов все стерпел, хотя в какой-то момент еле сдержался, чтобы не двинуть по наглой физиономии. Наконец охранник со вздохом сожаления поднял шлагбаум.